Летопись жизни и творчества А. П. Чехова: 1890 (часть 3).

[Летопись жизни и творчества А. П. Чехова]: 1890 2004. — Т. 2: 1889 — апрель 1891. — С. 311—506.

10 марта.  А. Андреев в письме Ч. запрашивает о судьбе посланных рассказов: «...Я выслал их 23-го января...». См. также в письме Ч. Андрееву от середины декабря 1889 г. РГБ.

И. И. Левитан пишет Ч. из Парижа: «Впечатлений чертова куча! Чудесного масса в искусстве здесь, но также масса крайне психопатического, что несомненно должно было появиться от этой крайней пресыщенности, что чувствуется во всем. <...> Старые мастера трогательны до слез. Вот где величие духа! Сам Париж крайне красивый, но черт его знает, к нему надо привыкнуть, а то как-то дико все. Женщины здесь — сплошное недоумение — недоделанные или слишком переделанные целыми веками тараканства — но что-то не категорическое. Здесь громадный успех имеет Сара Бернар в Жанне д’Арк. Собираюсь посмотреть». РГБ; Переписка, т. 1, с. 204.

 И. Сумбатову (Южину) сообщает о полученном «вчера» письме от В. А. Тихонова (от 8 марта) и предлагает созвать комиссию Общества русских драматических писателей и оперных композиторов «не дожидаясь петербургских членов». Письма, IV, 34—35.

11 марта. Л. С. Мизинова днем «заходила к Чеховым, там пила чай».  167.

А. С. Лазарев (Грузинский) в письме к Ч. высказывает пожелание, чтобы он печатал новую книгу рассказов: «Выпускайте скорее новую книгу, и не одну, а две». Благодарит за содействие в публикации своего рассказа в «Новом времени» (3 марта): «На днях с удовольствием узрел и прочел свой “Побег”. Спасибо Вам, уважаемый Антон Павлович, за исправление, хлопоты и все, что Вы для меня делаете. Не заношусь — “Побег” плоховат, но постараюсь исправиться на будущее время...». Прилагает «счет к Суворину» и просит «черкнуть пару слов Суворину», чтобы платили не самый низший гонорар (5—6 копеек за строку). Ч. ответил 13 марта. РГБ.

13 марта.  С. Лазареву (Грузинскому): «Ваш “Побег” неплох, но сделан больше чем небрежно. Аникой и Прохором называется у Вас одно лицо. Я исправлял, исправлял и все-таки прозевал одного Прохора <...> Засим стройте фразу, делайте ее сочней, жирней <...> Надо, чтоб каждая фраза, прежде чем лечь на бумагу, пролежала в мозгу дня два и обмаслилась». Отговаривает просить сейчас А. С. Суворина о повышении гонорара: «...Чтобы Вам за свой рассказ “Побег” получить 7—8 коп. <за строку> и чтобы ходатайство мое в этом направлении имело силу, Вам следует написать еще 2—3 рассказа и потом уж подать общий счет. Послушайтесь меня!»

13 марта. «Лидюша <Мизинова> провол<ан>довалась до 2 часов, отправилась в Румянцевский музей списки делать об острове Сахалине, помогает Марье Павловне Чеховой, а она для брата списывает. <...> В 7 часу вернулась...»  167.

В. А. Тихонов в письме-секретке просит Ч. похлопотать в Обществе русских драматических писателей и оперных композиторов о выдаче ссуды для поездки в Москву на заседание комиссии: «Здесь ходят разные слухи и атмосфера сгущается — наша комиссия должна разрядить ее».

Ч. получает письменное приглашение (б/д) на обед драматических писателей: «В среду 14-го сего марта в 5 часов Вас просят непременно пожаловать в “Эрмитаж”. Спросить комнату, где собираются драматические писатели». РГБ.

«Новости дня» сообщили, что «многие из членов Общества русских драматических писателей получили вчера анонимные письма, таинственные, загадочные, мрачные, но с веселым концом: <Далее приводился текст приглашения на обед.> Что сей сон означает? “Анонимный” обед. Даже страшно».

14 марта. «Лидюша <Мизинова> опять пропала <...> Страшно подумать, ни одного вечера не бывать дома, а является за полночь домой. Каких она друзей нажила, что не может дня пройти, чтоб с ними не повидаться. Вернулась в 2 часа; с урока пошла к Чеховым, за ними девушку присылали».  168.

 Н. Филиппов в письме просит Ч. известить о судьбе переданного ему для «Нового времени» рассказа: «Что “Простое дело”? Как Вы его нашли? Очень скверно? <...> Разругайте меня поподробнее и пообстоятельнее». См. 15 марта. Сообщает о визите к нему писательницы В. А. Попырниковой (жившей с ним в одном доме). РГБ.

15 марта. Ч. посылает А. С. Суворину для публикации в «Новом времени» свой рассказ «Воры» (первоначальное название «Черти»). См. 1 апреля. В письме высказывает пожелание: «Только, голубчик, пришлите мне корректуру, ибо рассказ написан сапожной щеткой и нуждается в ретуши. Надо многое сократить и кое-что исправить...». Сообщает, что присланные книги о Сахалине «все прочел кроме Фишера» (И. Э. Фишер. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием. СПб., 1774). Посылает для «Нового времени» также рассказы С. Н. Филиппова и Н. М. Ежова. Письма, IV, 36—37.

 С. Лазарев (Грузинский) сообщает Ч. о получении самого низшего гонорара за рассказ «Побег» («по пяточку» за строку) и просит написать А. С. Суворину «о досылке» денег или, если это не удобно, вообще «задержать счет». «Совестно мне, что беспокою Вас ерундой, но что мне делать? За первый субботник я получил по пятачку — и Вы меня не одобрили, сказав — напрасно!» РГБ.

В «Правительственном вестнике» (№ 57) сообщается о якобы благоприятных результатах устройства каторги на Сахалине: «Опыт передвижения туда каторжных, предпринятый в 1879 году на судах Добровольного флота, — имел в деле колонизации острова желательный успех», «возникли на острове разнородные работы каторжных по возведению необходимых построек, по проведению дорог, устройству поселений, <...> заведению огородов, обработке полей <...> увеличивалась и оживлялась местная деятельность».

 Н. Галкин-Враский переслал в тот же день А. С. Суворину, которому писал: «Не признаете ли возможным поместить в “Нов<ом> вр<емени>” в хронике <им> каранд<ашом> в прилагаемом № “Пр<авительственного> в<естника>” , касающиеся Сахалина. Сведения эти не лишены интереса, и поэтому я решаюсь обратить на них Ваше внимание» (РГАЛИ, ф. 459, I, 836, л. 1«Новом времени».

Середина марта.  С. Мизинова и О. П. Кундасова. «Сестра и ее барышни переписывают для меня в публичной библиотеке». Письма, IV, 43.

«Разговор о своей поездке на Сахалин Антон Павлович начал еще ранней зимой, и мы до весны как-то постепенно привыкали к мысли об отъезде брата в такое далекое путешествие. <...> Так как отыскивать старые литературные материалы о Сахалине было не так-то легко, он поручил это дело мне. Свободное от занятий в гимназии время я проводила в публичной библиотеке Румянцевского музея <...>, роясь в каталогах, книгах, делая из них различные выписки, нужные брату. Некоторые книги я приносила и домой, он сам их штудировал. <...> Кроме книг о Сибири и Сахалине, брат изучал также законодательные материалы по уголовному праву. Младший брат Михаил Павлович как раз в это время закончил университет по юридическому факультету и готовился к экзаменам. Антон Павлович прочитал все его лекции по уголовному праву, судопроизводству и тюрьмоведению». Из далекого прошлого, с. 88—89.

 Р. Голике с просьбой прислать счет по «Пестрым рассказам». См. 31 марта.

 П. Ленскому напечатанный в «Новом времени» (14 марта) фельетон И. Ф. Горбунова «Белая зала» и в письме добавляет: «Интересно. Мне кажется, что артисты должны почаще писать в этом роде — для будущих историков русского театра». Письма, IV, 37.

Ч. в письме к И. Л. Леонтьеву (Щеглову) объясняет свое долгое молчание занятиями по Сахалину. «Моя бедная муза, по воле капризных судеб, надела синие очки и, забросив лиру, занимается этнографией и геологией...» Сообщает предполагаемый маршрут поездки на Сахалин, включающий места, которые ему так и не удалось затем посетить: Нагасаки (Япония), Шанхай и Ханькоу (Китай), Манила (Филиппины), Мадрас (Индия).

Сообщает М. И. Чайковскому о скором выходе сб. «Хмурые люди» с посвящением Петру Ильичу и далее пишет: «Я готов день и ночь стоять почетным караулом у крыльца того дома, где живет Петр Ильич, — до такой степени я уважаю его. Если говорить о рангах, то в русском искусстве он занимает теперь второе место после Льва Толстого, который давно уже сидит на первом. (Третье я отдаю Репину, а себе беру девяносто восьмое.) Я давно уже таил в себе дерзкую мечту — посвятить ему что-нибудь». См. 20 марта. Извещает: «...Скоро пошлю “Лешего” в “Северный вестник” — последнее очень неохотно, так как не люблю видеть свои пьесы в печати». Рассказывает о своем разговоре с Ф. А. Куманиным («был у меня на днях») относительно публикации в «Артисте» пьесы «Симфония» и просит ответить «насчет согласия или несогласия». Письма, IV, 39—40.

«Лидюша <Мизинова> после обеда пошла на урок французского и зайдет к Чеховым передать тетрадь».  168.

«Медведь» поставлена в Петербурге в Гвардейском экипаже.

«Залы и гостиная офицерской кают-компании были красиво убраны <...> Участвующий в спектакле персонал состоял из офицеров Гвардейского экипажа. Гостей встречали командир экипажа контр-адмирал Невахович с супругой. Спектакль удостоили своим присутствием: наследник цесаревич и великий князь Николай Александрович, великие князья Георгий Александрович, Алексей Александрович, Константин Константинович...» НВ, 18 марта.

 Н. Плещееву пьесу «Леший» для «Северного вестника» и одновременно пишет ему: «У меня все-таки надежда, что Вы, прочитав пьесу, быть может, разделите со мною те сомнения, которые заставляют меня посылать в журнал пьесу так нерешительно. Быть может, Вы не будете так снисходительны, как Мережковский и кн. Урусов, и поставите на моей пьесе красный крест». См. 24 марта. Сообщает: «У меня на диване лежит повесть, присланная мне артистом Грековым для отправки ее в “Северн<ый> вестник”. Начал я читать и никак не кончу». Обращает внимание на заметку в «Новом времени» (от 16 марта) о восстановлении Театрально-литературного комитета.

 С. Суворину на его вопрос о царевиче Дмитрии: «Зарезать себя мальчик мог. <...> Но главное — падучая у него была наследственная, которая была бы у него и в старости, если бы он остался жив. Стало быть, самозванец был в самом деле самозванцем, так как падучей у него не было. Когда случится писать об этом, то скажите, что сию Америку открыл врач Чехов...». Просит достать ему книгу (диссертацию) П. И. Грязнова «Опыт сравнительного изучения гигиенических условий крестьянского быта и медико-топография Череповецкого уезда» (СПб., 1880). Пишет по поводу газетных сообщений о назначении известного провинциального антрепренера П. М. Медведева (с 1 мая 1890 г.) главным режиссером Александринского театра: «...Хороший и умный человек, талантливый актер, но для порядочного театра он недостаточно интеллигентен и достаточно покрыт провинциальной плесенью». О назначении К. Ф. Виноградова главным военно-морским прокурором: «Он добрейший человек, и я желаю ему от души всего хорошего». Письма, IV, 41—43.

 Н. Плещеев шлет Ч. «неутешительные» вести о «последних событиях в недрах» журнала: «“Северный вестник” решилась Анна Михайловна <Евреинова> — закрыть, и апрельская книжка, полагать надо, не выйдет. Выпускать ее не на что. Для финала я с этой дамой расстался — и будет ли, не будет ли под ее редакцией выходить журнал, я в нем не сотрудник. Она так дерзко, таким нахальным тоном позволила себе со мной говорить, что мне стоило больших усилий не обругать ее. <...> В заключение сказала <...> что только один сотрудник, жид Флексер (Волынский), принимает в ней участие <...> Как и чем буду существовать, пока не знаю».

Просит содействовать получению аванса от Общества русских драматических писателей и оперных композиторов: «Я просил недавно аванса — мне не дали <...> Ужасные скоты. Возбудили бы вы в комитете вопрос об авансах. Нельзя ли это отрегулировать там, чтоб члены не зависели от каприза и произвола Майкова?» Сообщает новости Александринского театра: «Ушел Потехин, ушел Федоров. Приглашен режиссером Медведев и уж подписал контракт. На русские спектакли в Михайловском театре открыт абонемент... Но этот театр предполагает давать “чистенькие” пьесы для “бомонда” (Крылов, Тихонов, Гнедич), а Островского отдать на жертву Александринке, для потехи плебсу. — Комитет, кажется, останется при прежней организации, но “освежат” только личный состав... Я, как виновный в забраковании крыловской пьесы и непочтительном отношении к Погожеву, в состав этот не войду». Пишет, что у Суворина встретился с М. П. Чеховым: «узнал, что ваши опять едут на Луку».

Ч. ответил 27 марта.  68, с. 357—359.

П. М. Свободин сообщает Ч. о задержке с высылкой денег за спектакли в Александринском театре: «...На половину суммы ассигновка готова, и деньги я получу по ней на этой неделе, а остальные — после Святой! Всего денег наловилось около пяти сотен. Трясу Вашу руку». См. 31 марта. Сетует, что от Ч. слишком давно нет писем: «Amicus, приезжайте Вы скорее с Сахалина, напишите такую книгу, чтобы у Вас от продажи ее по пяти частям света стало вдруг состояние Вандербильта, покупайте огромное имение, а я приеду к Вам управляющим и обокраду Вас в три минуты, ей-ей, не хочу больше служить в паскудных театрах». С неодобрением пишет о назначении главным режиссером театра П. М. Медведева. «Ведь что это за несчастное наше драматическое искусство! Небось, на место Направника никак нельзя посадить какого-нибудь дирижера из Salon de Variété, а нам в руководители даже Медведева можно».  2, с. 53—54.

19 марта. «Хмурые люди» (изд. 1) упомянут в списке печатающихся изданий А. С. Суворина.  5048; сообщение повторено 26 марта.

В «Русской мысли» (№ 3, Библиографический отдел) напечатана анонимная заметка с оскорбительными для Ч. намеками. Называя «Русское обозрение» (в котором объявлено участие Ч. — см. 15 ноября) «новым охранительным органом» и младшим братом катковского «Русского вестника», автор заявлял: «Еще вчера даже жрецы беспринципного писания, как гг. Ясинский и Чехов, имена которых прохаживались в списках сотрудников всевозможных российских изданий, даже они не появлялись в проспектах “Русского вестника” и ему подобных изданий. Была, значит, до сих пор невидимая демаркационная линия между литературою общей и специально-охранительной. <...> Сегодня эта линия пройдена не только жрецами “искусства” (это бы еще не так удивительно), но и некоторыми публицистами, которые ныне мирно и общими усилиями будут споспешествовать процветанию нового “Русского обозрения”». См. 9 и 10 апреля.

 С. Щепотьева, постоянный журнальный обозреватель «Русской мысли» (см. Л. М. Долотова. Чехов и «Русская мысль». Сб. «Чехов и его время». М., 1977).

И. Л. Леонтьев (Щеглов) отвечает Ч. на письмо от 16 марта: «Если Вы спрашиваете меня всерьез, дорогой Антуан, зачем я не еду на Сахалин, то я должен буду Вам ответить на это словами Софьи Павловны Фамусовой:

«Ах, если любит кто кого —
»

А я люблю мою жену, и ума, т. е. литературных материалов, у меня столько, что, пожалуй, хватит до седых волос. Правда, недоставало мне за последнее время необходимого душевного подъема, но явился Толстой со своими двумя новинками, и я вновь спрыснут точно живой водой. В особенности неотразимо воздействовала на меня его статья об искусстве, с черновиком которой мне удалось познакомиться у Черткова <...> Но то, что Вы едете на Сахалин — очень хорошо и дельно придумано, и я желаю Вам от всего моего искреннего щеглиного сердца — здоровья, удачи и самых счастливых встреч и впечатлений!! — Раз Вы опишете Ваше путешествие, не мудрствуя лукаво, с присущими Вам наблюдательностью и остротою, это будет уже громадная заслуга перед обществом, и книга должна получиться захватывающего интереса и поучительности. Помимо того, узнав чуть не ¾ России, Вы в ваших творческих работах будете иметь уже ту живую, руководящую нить, без которой все мы выглядим, по справедливости, какими-то недовертышами и немогузнайками». И далее: «Странный Вы человек, Антуан!.. Я Вас душевно люблю и в то же время мне иногда хочется с Вами жестоко поругаться... в особенности, по вопросам нравственности и художественности. К сожалению, в настоящий приезд Ваш в Петербург я видел один Ваш нос, и накопившиеся ругательные пункты приходится отложить до более благоприятного часа. Право, друг мой, лучше раньше услышать сердечный упрек товарища, чем впоследствии услышать то же, в более сухой и грубой форме, от влиятельной газетной критики». Спрашивает: «Что это у Вас за ерунда в Университете происходит — ничего не могу понять? Неужто все из-за того, что какую-то барышню высекли около Томска? Бог мой — деревни горят, мужиков, баб и солдат дерут, как Сидоровых коз, и это, однако, никого особенно не волнует, — а вдруг из-за одной барышни — гевалт!? Что-то не то во всех этих доморощенных баррикадах! Не без фальшивой ноты, поверьте!!» Ч. ответил 22 марта. РГБ.

 И. Чайковский отвечает Ч. на письмо от 16 марта: «Мой брат будет очень обрадован и польщен Вашими строками о нем. Я выписал их и послал ему. Он совершенно разделяет мое отношение к Вашему таланту. Я по его рекомендации познакомился с первой Вашей вещью. Относительно рангов я согласен с Вами до четвертого. Его, это мое глубочайшее и искреннее убеждение, надо оставить пока вакантным, потому что он наверное будет занят доктором Чеховым». Готов печатать «Симфонию» в «Артисте», но не теперь: «очень легко может статься, что я найду нужным сделать некоторые изменения в ней». Сообщает: «Вчера кончились заседания комиссии по пересмотру устава Литературно-писательского комитета. Я был в числе заседателей и больше чем когда-либо жалел, что не имею повествовательного таланта. Какой бы прелестный рассказ вашего типа можно было сделать на эту тему! Попал я в заседатели не за что иное, как за мое “смирение”, по всей вероятности. Иначе не могу себе объяснить моего выбора. Я оправдал ожидания и был подобен овце безгласной. Да и что можно было сказать, когда заседаниями руководит Григорович? Боже! Сколько слов может истратить этот человек, чтобы ровно ничего не высказать, сколько огня и увлечения влагает он в каждое свое утверждение, которое вскоре сам же отвергает с не меньшим огнем!! Эти переходы были очаровательно интересны. Дело говорил и дело сделал один Кривенко. <...> Результаты комиссии следующие: прежний коллегиальный состав, прежние два отделения, но одно в Петербурге, другое — в Москве. Авторы не присутствуют. <...> От автора не зависит представить пьесу в то или другое отделение. Они распределяются между последними по очереди в самой Конторе. <...> Все это только проэкт. Всеволожский и Погожев остались при особом мнении и только министр установит окончательное решение». РГБ (год в дате отсутствует; рукой Ч. проставлено: 90, III); Переписка, т. 2, с. 165—166.

 С. Мизинова «вечером едет в театр с Чеховыми слушать концерт пения Фигнеровых, мужа и жену, будут давать “Джиоконду” <А. Понкьелли>. От Чеховых вернулась в 2 часа ночи, там ужинала, не пустили!» Иогансон, с. 168.

 Л. Леонтьеву (Щеглову): «Ни подвигов, ни подлостей — такой же я, как большинство; грехов много, но с нравственностью мы квиты <...> А слова “художественности” я боюсь, как купчихи боятся жупела. Когда мне говорят о художественном и антихудожественном, о том, что сценично или не сценично, о тенденции, реализме и т. п., я теряюсь, нерешительно поддакиваю и отвечаю банальными полуистинами, которые не стоят гроша медного. <...> Если критика, на авторитет которой Вы ссылаетесь, знает то, чего мы с вами не знаем, то почему она до сих пор молчит, отчего не открывает нам истины и непреложные законы? Если бы она знала, то <...> и мы знали бы, что нам делать, и Фофанов не сидел бы в сумасшедшем доме, Гаршин был бы жив до сих пор, Баранцевич не хандрил бы, и нам бы не было так скучно и нудно, как теперь, и Вас не тянуло бы в театр, а меня на Сахалин...». Письма, IV, 44—46.

Просит А. С. Суворина достать книги: «Климаты земного шара, в особенности России» А. И. Воейкова (СПб., 1884), «Сибирь и каторга» С. В. Максимова (СПб., 1871), а также «послать в книжный магазин» прилагаемый «листочек» с новым перечнем сахалинских материалов. Сообщает о «новых веяниях» в московской общественной жизни — о телесных наказаниях в полицейских участках и студенческих волнениях. «Извозчики одобряют студенческие беспорядки. “Это они затем бунтуют, объясняют они, чтобы и бедных принимали в ученье”». Передает услышанный от «одной девицы» анекдот о неудачных попытках московского генерал-губернатора В. А. Долгорукова начать преследование Л. Толстого за его памфлет «Николай Палкин».

Ч. в телеграмме (неизв.) поздравляет Л. С. Мизинову с днем именин. Среди ее гостей — М. П. Чехова и О. П. Кундасова.  169.

Ч. дарит Л. С. Мизиновой две свои книги с шутливыми надписями: «от ошеломленного автора» — на повести «Скучная история» (оттиск из ж. «Северный вестник», 1889, № 3); «на память об именинном пироге, которого он не ел» — на книге «Рассказы» (изд. 3, 1889).  169.

Сб. «Хмурые люди» вышел в свет 1-м изданием: Антон Чехов. Хмурые люди. Рассказы. СПб., Изд. А. С. Суворина, 1890. (На 1-й странице: Посвящается Петру Ильичу Чайковскому). Отпечатано 1025 экз. «Список изданий, вышедших в России с 16-го по 23-е марта 1890 года» — «Правительственный вестник», 22 апр., № 87; «Книжный вестник», № 5, стлб. 167. Книга включена в список новых изданий, поступивших в магазин «Нового времени» за неделю с 26 марта по 2 апреля. —

24 марта. «Лидюша <Мизинова> <...> до 3 часу ночи пробыла у Чеховых, нет дня, чтобы она там не была, дружба новая завелась, надолго ли?»  169.

 Н. Плещеев в письме Ч. дает отрицательный отзыв о «Лешем»: «...Скажу вам прямо и откровенно, — что “Леший” меня не удовлетворил и что это первая ваша вещь, которая меня не удовлетворила и не оставила во мне никакого впечатления. Конечно, есть и здесь два-три места более или менее удачных — Вафля, глупенькая Юля; Желтухин; есть одна, две хороших сцены, но все в целом — не удовлетворяет. Первый акт, наполненный разговорами, на ¾ ненужными — очень скучен, — по крайней мере в чтении, может быть, на сцене он живее. Леший — не есть вовсе центральное лицо, и неизвестно почему комедия названа его именем. Он действует в ней столько же, сколько и все другие. И что это за “идеалист”, который на основании каких-то сплетен позволяет себе грубо оскорблять женщину. Он в этой сцене, по-моему, противен так же, как и в отношениях своих с Соней. Лес любит — а к людям относится уж далеко не человечно <...> Войницкий — хоть убейте, я не могу понять, почему он застрелился! Жена Серебрякова — не внушает мне, несмотря на свое жалкое положение, никакой симпатии. <...> Отношения ее к Войницкому — какие-то неопределенные, не то она любит его, не то нет... Орловский-сын — банален, — это какое-то водевильное лицо, которое надоедает читателю своим остроумием — армейского юнкера. <...> Прочитав “Лешего” и оставшись крайне неудовлетворенным, но помня суждение Мережковского и Урусова, — я не решился сейчас же написать вам о своем впечатлении. <...> Как раз в это время пришел ко мне ваш восторженнейший, горячий поклонник Фаусек, которого я знаю за человека с большим эстетическим чутьем. Не говоря ему ни слова о своем впечатлении — я дал ему прочесть “Лешего”. <...> Он с величайшим огорчением высказал мне совершенно то же, что я вам написал». «Затем жду вашего распоряжения, — прикажете ли отослать рукопись Анне Михайловне <Евреиновой> <...> или подержать ее покамест у себя. — На Святой, в половине недели, я думаю быть в Москве сам, и могу вам ее привезть, если вы хотите...» РГБ (письмо ошибочно датировано Плещеевым апрелем месяцем); Переписка, т. 1, с. 508—510.

 Л. Леонтьев (Щеглов) высказывает в письме упрек за обнаруженные им «фальшивые ноты» в произведениях Ч.: «Мне сдается, что на Вашу славную литературную деятельность очень дурно повлиял “Северный климат”. Мне сдается, как будто бы с некоторых пор Вы чуточку раздружились с природой, которой Вы такой чуткий знаток и верный сочувственник, и погрешили против главной художнической заповеди, которая гласит: “Твори, не мудрствуя лукаво”. Поэтому такие перлы, как: “Агафья”, “Ведьма”, “Дома”, “Свирель”, “Поцелуй” и почти вся “Степь” останутся перлами, а, например, “Скучная история” и “Припадок” — надуманными и сухими. Лев Толстой очень верно подметил фальшивую ноту в “Припадке”: “Герой должен был ” <...> Мы, конечно, все были бы реальнее, если бы были более искренние. “Крейцерова соната” тем и дорога для меня, что дает в руки тот ободряющий камертон правды и смотрения в корень вещей, без коих художник рискует сделаться ненужным и даже вредным, каковым является Золя в своем последнем произведении. А я Вас считаю громадным “черноземным” художником и потому предъявляю такие придирки. Я и с Надсоном часто ругался. Кого любишь, того и бьешь, временами даже ненавидишь». «Теперь, чтобы покончить с “кляузами”, два слова об “Иванове”. Я положительно уверен, что не попадись он в пылкие объятья Суворина, а в ежовые рукавицы покойного Щедрина, — он бы вылежался, перелицовался и... и сделался бы таким же ходячим именем, как Кречинский и Расплюев“Леший” тоже великолепный материал. Писать для сцены, вдыхая воздух кулис, это противно и несуразно, но пренебрегать законами сцены, логично выросшими на почве Мольера и Грибоедова, — нельзя, нельзя и нельзя!!!»

Упоминает о близящейся поездке Ч. на Сахалин: «Верите ли мне, при мысли о Вашем отъезде — сердце мое сжимается и слезы навертываются на глазах... <...> И зависть меня берет: сколько Вы увидите, сколько услышите, как страшно художнически возмужаете!.. <...> Пока, на ушко“Живый в помощи вышнего в кровь Бога небесного водворится”; зашейте его в ладанку вместе с крестом или заместо креста и носите на теле все время путешествия». РГБ.

 М. Ежов вспоминал: «Щеглов искренно любил Чехова и был до того религиозен, что когда Чехов собирался на Сахалин, привез ему переписанный псалом Давида: «Живый в помощи вышнего в кровь Бога небесного водворится» и умолял Ан<тона> П<авлови>ча повесить себе этот псалом в ладанке на шею. Действительно, в те годы это поэтическое библейское творение было очень почитаемо и служило средством “отженения от всяких опасностей, возможных в пути”».  М. Ежов. Юмористы 80-х годов прошлого столетия. — РГАЛИ, ф. 189, 1, 2, л. 18.

 С. Киселев пишет И. П. Чехову из Бабкина: «Только от Мар<ии> Вл<адимировны> я узнал <...>, что Ваш брат Антон предполагал взять у нас флигель на лето для своей семьи. <...> Как Вам уже известно, там я устроил себе камеру, и только две комнаты свободны, бывшая Ваша столовая и большая угольная комната. <...> Дайте понять всем Вашим, что только одна невозможность заставляет нас им отказать в приюте на лето. <...> Кто предполагает приехать и сколько нужно комнат? Потолкуйте сообща и напишите. Могу заверить всех вас, что мы все считали бы себя счастливыми, если так устроится, что Чеховы опять будут в Бабкине». РГАЛИ, ф. 2540, I, 112, лл. 4—5.

авторского гонорара в пользу администрации Общества. «Мне поручено написать протокол заседания».

Комиссия постановила вопрос о вычетах временно отложить, но предусмотреть его решение в готовящемся новом уставе Общества.  К<урепин>. Московский фельетон. 28-го марта. — НВ. 31 марта.

А. Д. Курепин писал А. С. Суворину 28 марта: «Сумбатов говорил, что вы обещали свою поддержку “партии реформ” в драматическом Обществе. Теперь я пишу об этом в фельетоне: помогите, т. е. пропустите! Возмутительно то давление, которое оказывает на Общество секретарь Кондратьев, пользуясь своей близостью к канцелярии генерал-губернатора». РГАЛИ, ф. 459, I, 2173, л. 53.

 Р. Семашко пишет Ч.: «Простите, что не был у Вас в Лазареву субботу <24 марта>. Болело горло и лень <...> В Большом театре теперь конкурс на место первого виолончелиста; участвует, между прочим, в конкурсе преподаватель Варшавской консерватории Ал. Музыкант. Если он возьмет конкурс, то его место остается вакантным. Хорошо бы занять это место, но нет протекции». РГБ.

Ч. на заседании комитета Общества русских драматических писателей и оперных композиторов поднимает вопрос о выдаче сторублевого аванса А. Н. Плещееву. «Комитет единогласно напал на Майкова, который состроил недоумевающую рожу и стал уверять, что письма от Вас он не получал. Комитет постановил, чтобы я Майкову написал от себя письмо и чтобы Майков дал на него ответ Вам».  Н. Плещееву от 27 марта.

Ч. в письме (неизв.) А. А. Майкову просит выдать А. Н. Плещееву сторублевый аванс.

Ч. пишет А. Н. Плещееву: «...Известие о кончине “Северного вестника” произвело на меня впечатление удручающее. Нехорошо все это. Странно, что всюду говорят у нас о том, что в России мало журналов, и в то же время среди бела дня, в столице, при изобилии пишущих беспомощно и зря погибает журнал». Просит привезти «Лешего», когда Плещеев поедет в Москву: «продолжать работать в том журнале, который уже лопнул или через месяц лопнет, нельзя». Просит заявить на общем годовом собрании петербургских членов Общества русских драматических писателей и оперных композиторов (4 апреля), что ввиду отъезда на Сахалин, не сможет участвовать в работе Общества. «Пусть меня не выбирают в члены Комитета. <...> Что касается состава будущего Комитета, то вот Вам мое мнение. Немирович и Сумбатов, даже Александров должны быть избраны вновь...» (Никто из этих лиц в новый состав комитета не вошел). Письма, IV, 48—49.

 С. Мизинова. Иогансон, с. 169.

 Р. Голике сообщает Ч., что посылает около 300 рублей за «Пестрые рассказы» (изд. «Осколков», 1886). «Юлий Богданович <Гунст> <...> просит сообщить тебе, что он по торговым нашим делам с тобой чист, как агнец». РГБ.

 А. Каратыгина извещает Ч., что «Пестрые рассказы» «тогда же получила» (в конторе ж. «Осколки»): «Дамы очень Вам кланяются — с таким умилением вспоминают Вас. Барышня стеснялась дать мне книгу, так как она не совсем свежа — была на выставке, последняя, но ничего, только переплет. Словом, у меня, наконец, есть “Пестрые рассказы”, будто Вами самим данные. Для подписи посылаю 1<-ый> лист, но очень в край не пишите, а то в переплете срежут. Не смейте писать “знаменитая актриса”. Страшное, адское спасибо за книгу!» Сообщает, что «Предложение» «имело в Варшаве большой успех и, говорят, Мартынова очень хорошо играла». Желает «счастливого путешествия, моря без качки и скорейшего благополучного возвращения. Не соблаговолите ли сказать, где и как я могу узнавать . <...> Скажите, по крайней мере, будете ли Вы посылать с пути в газеты что-нибудь и в какие? <к брату Н. А. Глухареву>. <...> Я все время ждала Зотова с Сахалина, думала сообщить Вам что-нибудь свежее, но он еще не приехал». Посылает «еще одно залежавшееся письмо» — ответ Н. А. Кислинина из Екатеринбурга, которому она рекомендовала Ч. «...Лицо почетное в городе (бывш<ий> почет<ный> миров<ой> судья, любитель театра и старожил). Полезен будет. Увидите горные промысла <...> Если не заедете к нему — старик с ума сойдет. Видите, как ждет». Прилагает к письму «рисуночек» (неизв.): «Я и мои московские товарищи». РГБ.

А. Н. Плещеев извещает, что «никакого письма» от А. А. Майкова или И. М. Кондратьева по поводу своей просьбы об авансе от Общества русских драматических писателей и оперных композиторов не получал. «Но теперь, когда я по случаю закрытия “С<еверного> в<естника>” остался совершенно на мели, так что, может быть, мне и в Москву не с чем будет поехать, я бы душевно был благодарен, если б мне дали аванс в 100 р., и обращаюсь к вам как к члену комитета с просьбой об этом. — Попросите от меня Немировича и Сумбатова». Рассказывает о хлопотах А. М. Евреиновой по спасению «Северного вестника» и своем «официальном» отказе «работать у ней», а также о проектах создания нового Театрально-литературного комитета.  68, с. 360—361.

Ч. отсылает А. С. Суворину несколько томов «Русской старины» и «Вестник Европы», содержащие материалы о Сахалине. Отвечает на его жалобы относительно здоровья сына — Алексея Алексеевича: «Переутомление штука условная. Вы пишете, что работали по 20 часов в сутки и не утомлялись. <...> А Ваш инфант не спит по ночам не потому, что у него есть публицистический талант или любовь к делу, а только потому, что его отец издает газету. Разница большая. Ему бы следовало быть лекарем, адвокатом, жить на 2 тысячи в год и печатать свои статьи не в “Новом времени” и не в духе “Нового времени”. Только ту молодость можно признать здоровою, которая не мирится со старыми порядками и глупо или умно борется с ними — так хочет природа и на этом зиждется прогресс, а Алексей Алексеевич начал с того, что всосался в старые порядки. Когда мы интимничали, он ни разу не выругал Татищева или Буренина, а это дурной знак. <...> Он вяло и лениво протестует, <...> как будто он совсем не заинтересован в борьбе <...> У А<лексея> А<лексеевича> болезнь умственная, социально-экономо-психологическая, которая, быть может, не существует вовсе...». Письма, IV, 49—51.

 А. Суворина от 7 марта и два рассказа для редактирования.

«Лидюша <Мизинова> пошла к всенощной в какой-то монастырь с товарками. Обманула! Пошла с Чеховыми и поздно ночью, половина 2 часу, вернулась домой» (29 марта — четверг страстной недели).  170.

30 марта. «Так как весь февраль и март я просидел дома безвыходно и не заметил перехода от зимы к весне, то в Нескучном мне показалось, как будто я из сугроба попал прямо на острова Таити. Погода отличная...»

«Лидюша <Мизинова> ушла с Чеховыми к Вознесенью большому, потом узнали, что ездили кататься в Нескучное». Иогансон, с. 170.

 А. Белоусов вспоминал об этой (или другой?) поездке с Ч. в Нескучный сад: «Однажды летом, в праздничный день, мы довольно большой компанией отправились в Нескучный сад; среди нас был какой-то студент, — фамилию его не упомню <С. А. Петров>. Антон Павлович был в хорошем настроении, шутил, подтрунивал <...> Он этого молодого студента все время называл “будущим архиереем”». Иван Белоусов. Воспоминания. — «Сегодня». Альманах первый. М., 1926, с. 117; то же: И. А. Белоусов. Литературная среда. Воспоминания, 1880—1928. М., 1928, с. 46—47.

 М. Ежов, которому Ч. показывает письмо А. А. Суворина от 7 марта с предложением аванса в 100 р. Ежов просит написать А. С. Суворину, что «он не отказывается, находя его своевременным».

Ч., не получив еще письма Р. Р. Голике от 28 марта, пишет ему: «В марте я послал тебе письмо и ответа не получил. Я просил тебя поторопить Юлия Богдановича <Гунста> прислать мне то, что он обещал, т. е. счет по “Пестрым рассказам”. Это необходимо». Сообщает о близящемся отъезде на Сахалин. «Прощай и не поминай лихом. Увидимся в декабре. А может быть, и никогда уж больше не увидимся».

 А. Лейкину о желании в связи с предстоящим отъездом на Сахалин «урегулировать свои денежные отношения» с типографией «Осколков». «Обещано мне было, что я к апрелю покончу счеты за “Пестрые рассказы”. Но до сих пор я не получал ни счетов, ни ответов на свои письма. А на “Пестрые рассказы” в рассуждении своего путешествия я сильно рассчитывал».

«За нею <Л. С. Мизиновой> пришла М. П. Чехова, хотела идти к ним. <...> Ушла опять! В Кремль, смотреть процессию заутрени, общество будет опять у Чеховых. <...> После заутрени вернулась домой... Явилась удалая Кудашева <О. П. Кундасова> отпустить Лидюшу к Чеховым...» Иогансон, с. 170.

П. М. Свободин пишет Ч.: «Милый Antoine, я получил по двум ассигновкам 470 р. 83 коп., посылаю Вам их через контору Волкова». Сообщает: «Вас интересовала судьба Федорова-Юрковского? Он остался вторым режиссером при Медведеве».

Конец марта или 1 апреля. К Ч. заходит П. Н. Островский, просит узнать у А. С. Суворина об издании детских рассказов своей сестры. См. 1 апреля.

 Е. Чехову в Таганрог. Ответ — в письме М. Е. Чехова от 11 апреля 1890 г. к П. Е. и Е. Я. Чеховым: «Пусть милый мой Антоша не посетует на меня, что я на бесценное его письмо не пишу ему особо <...> Итак, сладкий мой Антоша! Если мое это письмо застанет тебя дома, то прошу тебя, исполни свое обещание — напиши о. протоиерею Покровскому <...> Он тобой гордится, он тебя любит <...> Он категорически заявил, что наша гимназия подарила редкий талант отечеству в лице Антона Павловича Чехова, закрывать ее не должно <...> Поздравь о. протоиерея с 25-летием служения в священном сане в Таганроге <...> Теперь другая к тебе просьба покорнейшая от таганрогского городского головы Константина Георгиевича Фоти. <...> Он между прочим заговорил за тебя с восторгом и <...> упросил меня, чтоб я передал тебе просьбу города. Чтоб Антон Павлович Чехов, как уроженец Таганрога, подарил по экземпляру книг своего сочинения в Таганрогскую городскую библиотеку с собственноручною надписью на каждой книге, что родному городу автора будет весьма приятно. <...> Значит, город тобой весьма интересуется». И далее: «Твои золотые, бесценные слова, выраженные в твоем письме, глубоко трогают меня. Ты пишешь: “Я часто говорю о вас моим знакомым. Вы не можете себе представить, как высоко я ценю вас, как горжусь вами и какое удовольствие доставляет мне сознание, что вы близкий для меня человек. Чем старше я становлюсь, тем сильнее мое уважение к вам” <...> А также и я именем Бога всемогущего благословляю тебя в путь далекий, на чужбину. <..„> Благодарю тебя, что ты отозвался хорошо об о. Паисии архимандрите <...> Благодарю, что ты в письме целуешь тете руку...» РГБ.

Продолжается, видимо, работа над задуманным романом «Рассказы из жизни моих друзей», и к первым месяцам 1890 года следует отнести написание отдельного рассказа к нему — «Письмо», в котором, вероятно, отразились впечатления Ч. от «Крейцеровой сонаты» Л. Н. Толстого и обстановка всеобщего увлечения этим произведением (см. ).

«Воры» напечатан в «Новом времени», № 5061, под заглавием: Черти.

«Лидюша <Мизинова> получила поздравление от Антона Чехова, с коробкой конфет — и от других братьев карточки» (1 апреля — день Пасхи).  170.

Ч. отвечает А. С. Суворину на его замечания о рассказе «Воры»: «Вы браните меня за объективность, называя ее равнодушием к добру и злу, отсутствием идеалов и идей и проч. Вы хотите, чтобы я, изображая конокрадов, говорил бы: кража лошадей есть зло. <...> Пусть судят их присяжные заседатели, а мое дело показать только, какие они есть. <...> Конечно, было бы приятно сочетать художество с проповедью, но для меня лично это чрезвычайно трудно <...> Когда я пишу, я вполне рассчитываю на читателя, полагая, что недостающие в рассказе субъективные элементы он подбавит сам». Просит вернуть ошибочно пересланную ему рукопись «Свадьбы» (см. 17 февраля; об этом Ч. писал Суворину 23 февраля, 4 и 9 марта). Рассчитывает получить от Суворина «корреспондентский бланк» и денежный аванс для поездки на Сахалин. См. 15 апреля.

Замечает в связи с отзывами о рассказе Н. М. Ежова «Звезды»: «Да, Ежов грубоват. Это плебей, весьма мало образованный, но неглупый и порядочный. <...> Вы пишете, что его фельетон имел успех. <...> По-моему, теперь Ежову как работнику пятак цена, но через 5—10 лет, когда он станет постарше, он будет нужным человеком. <...> Есть другой, Лазарев, — это тоже хороший человек». Поддерживает обещанную выдачу аванса Ежову: «Если позволите, я выдам ему сто рублей, когда он приедет ко мне прощаться». Напоминает о П. Н. Островском: «Вы обещали издать рассказы его сестры. Напишите же, когда книга начнет печататься. Вся фамилия Островских томится».

«Синяя Ифигения» В. М. Васнецова, «Что есть истина?» Н. Н. Ге, картины К. А. Коровина, В. Е. Маковского, И. М. Прянишникова, К. А. Савицкого, И. И. Шишкина, Н. А. Ярошенко). «Новости дня», 4 апр.

Отзыв о сб. «Хмурые люди» (изд. 1) напечатан в «Книжном вестнике» (№ 4): «В этом сборнике рассказов Чехова, сначала помещенных в различных периодических изданиях, особенно выдается “Скучная история”, в которой передается внутренняя жизнь старого профессора <...> Затем “Княгиня” <...>, “Неприятность”, небольшой рассказ из повседневной жизни, с тонкой психологией душевных настроений. В остальных рассказах (“Почта”, “Володя”, “Беда”, “Спать хочется”, “Холодная кровь”, “Припадок” и “Шампанское”) автор в сжатой, эскизной форме обрисовывает немногими штрихами различные душевные движения и характеры своих героев».

 В. Билибин (проездом из Петербурга на Кавказ).

Н. А. Лейкин писал Ч. 11 апреля: «Надеюсь, что Билибин был у Вас проездом через Москву и рассказал о нашем житье-бытье и мелочах нашей жизни. Трудно без него. “Осколки Петерб<ургской> жизни” пригласил писать на время отсутствия Билибина Александра Плещеева».

3 апреля.  А. Лейкин сообщает Ч. о высылке денег за «Пестрые рассказы»: «Оказывается, что деньги 300 р. посланы к Вам в Москву еще 29 марта <...> Справьтесь в Мос<ковском> почтамте, ежели еще не получали денег». РГБ.

У Чеховых бывает Л. С. Мизинова.  171.

Брат Александр Павлович пишет Ч.: «Твои “Черти” чертовски хороши» (см. 1 апреля). «Ты обещал мне, уезжая, дать какие-то распоряжения в длинном письме. Ничего я от тебя до сих пор не получил. От Суворина я только что узнал, что ты думаешь двинуться на Фоминой. <...> Жду твоих обещанных распоряжений и нисколько не удивляюсь, что узнаю о твоих намерениях последним и из третьих рук, а на все вопросы, обращенные ко мне, отвечаю незнанием. Это в порядке вещей».  Чехова, с. 234—235.

4 или 5 апреля.  М. Свободину письмо (неизв.). См. 6 и 9 апреля.

Ч. впервые у Л. С. Мизиновой (Плющиха, Трубный пер., дом С. К. Джанумова). На ужине присутствуют М. П. Чехова, О. П. Кундасова, И. П. и М. П. Чеховы, А. И. Иваненко, М. Р. Семашко.

«Очень нам понравился Антон — он и врач и писатель, такая симпатичная личность, прост в обращении, внимателен, да и прочие братья дельные люди, также занимаются каждый своим делом. <...> Для препровождения времени гадали в карты, а мне Антон Павлович пасьянс показал, название “Пакеты”. <...> Дай Бог ему благополучно совершить странствование и с успехом и славой. Читала его “Степь”, что за восхитительное описание всей той природы, где он был».  172.

5 или 8 апреля. Ч. фотографируется у веранды дома Я. А. Корнеева. Рядом с ним — отец, мать, братья Иван и Михаил (он делал снимок), сестра, Л. С. Мизинова, А. И. Иваненко, Маруся и Алеша Корнеевы.  Какурина. Снимок на память. — «Вечерняя Москва», 1980, 7 авг.

«Лидюша пошла к Чеховым, сниматься будут вместе фотографию; вот уж как близко с ними познакомилась. Что-то далее будет». Иогансон, с. 171 (запись 5 апр.).

«...Ушла в 12 часу к Чеховым, будут семейно сниматься фотографию и нашу Лидюшу присоединили...» Иогансон, с. 173 (запись 8 апр.).

 М. Свободин пишет Ч.: «Христос воскрес! Деньги, конечно, получили, дорогой Антуан? Я отправил их с доставкой на дом. <...> Три бланка для Условий пришлю на днях. Очень Вас обнимаю и очень спешу». См. 9 апреля. РГБ.

Брат Александр Павлович сообщает Ч. о высылке денег: за проданные 616 экз. «Рассказов» — 138 р. 44 к., за 1653 экз. «В сумерках» — 431 р. 61 к., гонорар за спектакли в Александринском театре — 212 р. 75 к. Письма Ал. Чехова, с. 235.

 С. Киселев запрашивает И. П. Чехова в письме из Бабкина: «Где Антон? <...> Уехал ли к каторжникам или ждет тепла?» РГАЛИ, ф. 2540, I, 112, л. 6.

 С. Мизинова.  172—173.

8 апреля. «Медведь» поставлена на сцене Общественного собрания Коломны (Московской губ.). «Вдовушку играла г-жа <З. Н.>Выходцева, помещика — г. Свида, старика лакея — г. Энгелейко. Шутка была разыграна дружно». «Артист», кн. 7, апрель, с. 199; Списки сыгранных пьес — РГАЛИ, ф. 2097, 2, 686.

 Н. Бежецкого (Маслова) «Севильский обольститель». В основных ролях были заняты А. И. Южин-Сумбатов (Дон-Жуан), В. А. Макшеев, О. А. Правдин, Г. В. Панова, И. П. Уманец-Райская, А. П. Щепкина. Второй пьесой шла одноактная шутка А. Н. Канаева «Бабье дело».

Рецензенты отмечали, что пьеса «успеха не имела; артистов, дружно старавшихся помочь начинающему драматургу при его дебюте на сцене, вызывали довольно усердно, но о самом авторе публика совершенно забыла». Указывалось на «мелкотравчатость его понимания темы», отсутствие «всякой поэтической окраски», «впечатление давящей скуки». «Новости дня», 10 и 11 апр.

«Нового времени» — М. М. Ивановым и его братом, Я. А. Плющик-Плющевским, А. А. Сувориным, А. П. Коломниным. «...Из всей компании, мертвецки скучной, самым интересным был Алексей Петрович <Коломнин>, хотя он все время молчал». Письма, IV, 59.

П. М. Свободин пишет Ч.: «Милый Antoine, Погожев мне сказал, что для принятия и постановки на сцену “имеющих быть” написанными пьес по дороге на Сахалин достаточно будет простого письма ко мне и бланок (Условий) подписывать не нужно. В письме, которое Вы можете написать и до отъезда, Вы скажете, что такую-то пьесу (оставьте место для вписания названия) Вы доверяете подать в Комитет, поставить на сцену и получать гонорар за представления пьесы такому-то — вот и все. Для пущего успеха можете написать два-три таких письма на случай, если напишутся две-три пьесы. Впрочем, мож<ет> быть, я и вышлю Вам эти самые бланки, если уж Вам так хочется». Спрашивает: «Когда едете, милый человечина? Я думаю, теперь Вас дома-то обшивают, обувают и заштопывают в дорогу? “Странное, однако, чувство одолело меня, когда решено было, что я еду: тогда только сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. <...> Какая обязанность лежит на грамотном путешественнике перед соотечественниками, перед обществом...” Так писал Гончаров в 1852 году перед отплытием на “Палладе”; так или приблизительно так должен думать и чувствовать теперь наш Antione. <...> “Что за дикая фантазия, — говорил мне о Вас недавно один литератор, — непременно ехать изучать каторжников? Точно нет ничего на белом свете достойного изучения, кроме Сахалина?” <...> С Богом, с Богом, Antoine! Добрый путь! Берите все, что может взять ваш цветущий запас таланта и молодости, покуда Вы еще не закисли в разных “обязанностях” <...> Напишите, куда адресовать Вам письма по пути? Я затерял записку».

 А. Лейкина 13 апреля: «Смотрите, не забудьте послать ему трогательную депешу, а то он проклянет Вас и никогда уж больше не будет угощать мадерой в три-семь гривен за бутылку».  2, с. 55—56.

«Русской мысли» Д. А. Усов пишет Ч.: «Исполняя Вашу просьбу, делаю обещанную мною выписку». Далее в письме приведены строки из критической заметки в «Русской мысли», с указанием номера журнала и страницы библиографического отдела, на которые Ч. затем ссылается в своем письме к В. М. Лаврову от 10 апреля. РГБ.

Ч. отправляет А. С. Суворину прочитанные книги с материалами о Сахалине, взятые из библиотек К. Ф. Виноградова («Морской сборник») и К. А. Скальковского («Горный журнал»).

«Русской мысли» В. М. Лаврову резкое письмо в связи с публикацией в журнале (№ 3) заметки о «жрецах беспринципного писания» (см. 19 марта): «На критики обыкновенно не отвечают, но в данном случае речь может быть не о критике, а просто о клевете. Я, пожалуй, не ответил бы и на клевету, но на днях я надолго уезжаю из России, быть может, никогда уж не вернусь, и у меня нет сил удержаться от ответа.

<...> Я не шантажировал, не писал ни пасквилей, ни доносов, не льстил, не лгал, не оскорблял, короче говоря, у меня <...> нет ни одной такой строки, за которую мне теперь было бы стыдно. <...> Обвинение Ваше — клевета. Просить его взять назад я не могу, так как оно вошло уже в свою силу и его не вырубить топором <...> Что после Вашего обвинения между нами невозможны не только деловые отношения, но даже обыкновенное шапочное знакомство, это само собою понятно». Письма, IV, 54—57.

«...Он очень рассердился; в то время у Чехова был в гостях А. А. Суворин <...>, и Чехов говорил ему следующее:

— Лавров и Гольцев хотели пригласить меня в “Русскую мысль”, но теперь, после выходки против меня, об этом не может быть и речи». Н. Ежов. Антон Павлович Чехов (Опыт характеристики). — ИВ, 1909, № 8, с. 506.

 М. Дорошевич рассказывал, как больной Ч., однажды «заговорив о том, что мучило его незаслуженной обидой», волновался воспоминанием: «“Русская мысль”, которая через несколько месяцев <в действительности: лет> печатала мой “Сахалин”, что она про меня писала за книжку моих маленьких рассказов. За что? За что? <...> Когда я был “беспринципным”? В чем?»  Дорошевич, А. П. Чехов. — «Русское слово», 1904, 3 июля.

«Чехов редко и неохотно говорил о своих литературных неудачах, но я не слыхал большей горечи в его голосе и не чувствовалось большей обиды, как в тот раз, когда он рассказывал мне, как в одном толстом журнале о нем было напечатано: «В русской литературе одним беспринципным писателем стало больше...».  Я. Елпатьевский. Антон Павлович Чехов. — Чехов в восп., 1960, с. 575.

Лавров позднее уверял, что собирался тогда же ответить Ч. и доказать отсутствие у журнала «малейшего намерения проявить свое недоброжелательство» по отношению к нему, и что он «всегда с величайшим сочувствием» следил за его литературной деятельностью, но, к сожалению, не успел послать письмо ввиду его отъезда за границу. См.  г.

 П. Коломнин с А. И. Урусовым. Письма, IV, 59.

Ф. А. Червинский спрашивает Ч. в письме из Петербурга: «Мне очень важно знать, когда именно Вы уезжаете на погибельный Сахалин? Хотелось бы, чтобы до отъезда Вы могли пробежать новые сцены моей комедии, которая на днях выйдет из цензуры». Ч. ответил 12 апреля. РГБ.

 П. Чехова с Л. С. Мизиновой выписывают для Ч. в Румянцевском музее материалы о Сахалине. «...Наша спешила идти в музей писать кое-какие заметки, помогает Марье Павловне, которая пишет для брата Антона Павловича, он в понедельник <16 апреля> отправляется в далекий путь. Так теперь торопятся с писанием...» Иогансон, с. 173.

 А. Суворина «виделся <...> с ним ежедневно, вместе обедал, ужинал...» Письма, IV, 57.

У Ч. Е. К. Сахарова. Просит дать ее мужу, едущему в Петербург, рекомендательное письмо к А. С. Суворину в надежде, что тот согласится финансировать издание его будущих иллюстраций к предполагаемому путешествию вместе с Ч. в Сибирь и на Сахалин.

 С. Суворину, что «скоро нужно будет печатать 4-е издание “В сумерках”». Сообщает об отъезде на юг его сына Алексея Алексеевича и дает ряд медицинских советов в связи с его жалобами на здоровье. Предупреждает о возможном визите художника А. А. Сахарова, тоже собирающегося ехать в Сибирь и на Сахалин. «Мне, конечно, было бы приятно иллюстрировать свою книгу, но когда я узнал, что Сахаров за это надеется получить не менее тысячи рублей, то у меня пропал всякий аппетит к иллюстрации. Голубчик, отсоветуйте!!!» Письма, IV, 57—60.

 Ф. Виноградов отвечает Ч. на несколько его писем (неизв.): «Простите, дорогой друг Антон Павлович, что я до сих пор не писал Вам, не отвечал на Ваши милые письма. Верьте, голубчик, я Вас искренно люблю и что отнюдь не нежелание было причиною моего молчания» (был «очень, очень занят» в связи с утверждением в должности главн. военно-морского прокурора). Посылает две своих визитных карточки с рекомендациями Ч. начальнику Корсаковского округа на Сахалине И. И. Белому и военно-морском прокурору во Владивостоке И. М. Захаревичу. (На сохранившейся при письме в архиве Ч. карточке, видимо, неиспользованной, Виноградов писал, что рекомендует «друга своего, Антона Павловича Чехова», и просит помочь «устроиться во Владивостоке на время его пребывания и ознакомиться с этим городом».) Шлет пожелания счастливого путешествия на Сахалин: «Посылая Вам самое искреннее дружеское благословение на предстоящий Вам далекий путь и желая Вам полного успеха и всякого благополучия, прошу Вас черкнуть мне несколько слов: когда Вы предполагаете отправиться в путь-дорогу и не нужно ли устроить для Вас здесь что-нибудь ввиду Вашей поездки». РГБ.

 Воеводской к нему от 24 марта с еще одной рекомендацией для Ч. В письме говорилось: «Посылаю Вам визитную карточку капитана клипера “Наездник” С. А. Зарина, а Вы ее, вероятно, перешлете А. П. Чехову с просьбой передать Ипполиту Иванович) Белому, начальнику К<орсаков>ского округа на острове Сахалине. С Белым Зарин был очень хорош и, вероятно, с помощью Белого А. П. Чехову удастся хорошо ознакомиться с жителями острова Сахалина». РГБ.

Н. А. Лейкин пишет Ч. по поводу предстоящей поездки на Сахалин: «Когда Вы едете? Ведь Кама, я думаю, уж вскрылась. <...> Завидую Вашему путешествию. Увидите многое и многое». Объясняется по поводу задержки с получением денег: «Зачем Вы писали о деньгах Голике, а не мне? Голике хоть и заведует кассой “Осколков”, но он, между нами говоря, легкомыслен и небрежен, Бог знает, когда соберется написать письмо, Бог знает, когда пошлет его». Сообщает о праздновании своего юбилея: «Приготовляюсь праздновать в пятницу 13 апреля тридцатилетие моей литературной деятельности в кругу моих добрых приятелей и знакомых. <...> Жалко, что Вы не будете у меня на празднике, мой милейший литературный крестник. Кружок газеты “Новости” уже чествовал меня товарищеским обедом и поднес мне адрес». РГБ.

12 апреля.  А. Червинскому на письмо от 10 апреля и обещает прочесть его новую комедию, если получит ее до отъезда на Сахалин. «Буде угодно Вам знать мнение актеров, то обратитесь к Ленскому или Южину, с которыми, если Вам угодно, я поговорю перед отъездом».

13 апреля.  С. Мизинова) едет кататься за город. «Устраивают прощальный отъезд Антона Чехова, так и она в числе приглашенных». Иогансон, с. 173.

 А. Лейкину приветственную телеграмму в связи с 30-летием его литературной деятельности.

14 апреля. Ч. на вечере у О. П. Кундасовой. «Лидюша <Мизинова> на вечер поехала к Ольге Петровне. Там будут все Чеховы, вернулась в 4 часа утра».  173.

В тот же вечер в помещении Училища живописи, ваяния и зодчества проходит годовое собрание членов Общества драматических писателей и оперных композиторов. После отчетного доклада комитета и острых дебатов по поводу непомерных отчислений из авторского гонорара в пользу администрации Общества (И. М. Кондратьев, А. А. Майков) вынесено решение оставить вычеты в прежних размерах до выработки нового устава Общества. Вместо Майкова избран новый председатель Общества — И. В. Шпажинский. На собрании обсуждался также вопрос об инциденте с В. А. Александровым, который ранее заявил комитету о своем выходе, а на общем собрании, которому его заявление не было доложено, выступил с протестом против действий комитета. «Новости дня», 15 и 16 апр.; «Театр и жизнь», 20 апр.

 В. Билибин напоминает Н. А. Лейкину в письме из Владикавказа, что «Чехов должен был 14-го апреля уехать на Сахалин».  427, I, 7.