Летопись жизни и творчества А. П. Чехова: 1890 (часть 4).

[Летопись жизни и творчества А. П. Чехова]: 1890 // Летопись жизни и творчества А. П. Чехова / Рос. акад. наук. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького М.: ИМЛИ РАН, 2004. — Т. 2: 1889 — апрель 1891. — С. 311—506.

15 апреля. Ч. сообщает К. С. Баранцевичу свой сахалинский адрес и просит писать не позже 25 июля. «О том, какую цену будут иметь для меня письма, говорить нечего...» Просит передать «дружеское сочувствие» М. Н. Альбову по поводу смерти его жены. Письма, IV, 61.

Пишет А. С. Суворину: «У меня такое чувство, как будто я собираюсь на войну, хотя впереди не вижу никаких опасностей <...> Так как, если говорить о документах, я вооружен одним только паспортом и ничем другим, то возможны неприятные столкновения с предержащими властями <...> В случае утонутия или чего-нибудь вроде, имейте в виду, что все, что я имею и могу иметь в будущем, принадлежит сестре; она заплатит мои долги». Просит посылать на Сахалин «заказными бандеролями всякую печатную чепуху, начиная с брошюрок и кончая газетными вырезками». Благодарит за присланные в счет аванса деньги («хотя полторы тысячи много»). Советует телеграфировать в Томск на адрес редакции «Сибирского вестника», а письма отправлять только до 25 июля: «написанные позже на Сахалине меня не застанут».

Получает от «Нового времени» корреспондентский бланк, напечатанный на русском и французском языках: «Предъявитель сего, Антон Павлович Чехов, отправляется корреспондентом “Нового времени” в разные места России и за границу». Бланк скреплен подписями: Издатель — А. Суворин. Редактор — М. Федоров. — РГАЛИ.

М. Белавин в письме к Ч. повторно просит прислать сборник «Рассказов» в издании А. С. Суворина («Ваши прекрасные рассказы»). См. 19 апреля 1889 г. РГБ.

Не позднее 15 апреля. «купил себе полушубок, офицерское непромокаемое пальто из кожи, большие сапоги и большой ножик...» Письма, IV, 62.

16 апреля. В письме М. И. Чайковскому прощается перед отъездом и просит передать «поклон и привет Петру Ильичу». «Если напишете мне две-три строчки, то я буду больше чем благодарен...» Письма, IV, 63.

А. П. Ленский заходит к Ч. в первую половину дня. «Был сегодня до школы у Чехова — не застал». Письмо А. П. Ленского к Л. Н. Ленской от 17 апр. 1890 г. — ГЦТМ, ф. 142, № 243 902/5.

Сообщение о предстоящем открытии (3 июня) в Петербурге IV Международного тюремного конгресса напечатано в «Новом времени», № 5075 (информационные сообщения о конгрессе и тюремной выставке до их открытия были помещены также в номерах газеты от 25 апреля, 10, 13, 22, 23, 26 мая).

18 апреля. «Хмурые люди» (1 изд.) статья Н. К. Михайловского «Письма о разных разностях» в «Русских ведомостях» (№ 104). Критик рассматривает рассказы «Беда», «Холодная кровь», «Почта», «Спать хочется», отмечает в них «поэтическое настроение», «пантеистическую черту», но считает, что «выбор тем г. Чехова поражает своею случайностью», а заглавие «совсем не соответствует содержанию сборника и выбрано совершенно произвольно». Оперируя тезисами, заимствованными из статьи П. А. Гайдебурова «Новое литературное поколение» (в «Неделе»), критик далее писал: «Г-н Чехов пока единственный действительно талантливый беллетрист из того литературного поколения, которое может сказать о себе, что для него “существует только действительность, в которой ему суждено жить” и что “идеалы отцов и дедов над ним бессильны”. И я не знаю зрелища более печального, чем этот даром пропадающий талант. <...> “Писатель пописывает, а читатель почитывает” — эта горькая фраза Салтыкова вовсе несправедлива по отношению к нему и его сверстникам. <...> Такая связь существует даже для г. Лейкина, а для неизмеримо более талантливого и серьезного г. Чехова ее нет. <...> г. Чехов с холодною кровью пописывает, а читатель с холодною кровью почитывает. <...> В “Иванове”, комедии, не имевшей, к счастию, успеха и на сцене, г. Чехов явился пропагандистом двух вышеприведенных “детских” тезисов <...> Эта проповедь была уже даже и не талантлива, да и может ли быть талантлива идеализация отсутствия идеалов?» По мнению критика, «Скучная история» — «лучшее и значительнейшее из всего, что до сих пор написал г. Чехов», но и в ней «даже самый искусный аналитик не найдет общей идеи. Ни общей идеи, ни чутко настороженного в какую-нибудь определенную сторону интереса. При всей своей талантливости г. Чехов не писатель, самостоятельно разбирающийся в своем материале и сортирующий его с точки зрения какой-нибудь общей идеи, а какой-то почти механический аппарат. <...> Что попадется на глаза, то он и изобразит с одинаково “холодной кровью”. <...> Талант может <...> совсем погрязнуть; но пока этот печальный конец не пришел, талант должен время от времени с ужасом ощущать тоску и тусклость “действительности”; он должен ущемляться тоской по тому, “что называется общей идеей или Богом живого человека”. Порождение такой тоски и есть “Скучная история”. Оттого-то так хорош и жизнен этот рассказ, что в него вложена авторская боль. <...> Если он решительно не может признать своими общие идеи отцов и дедов <...> то пусть он будет хоть поэтом тоски по общей идее и мучительного сознания ее необходимости».

В сочинениях Михайловского статья озаглавлена «Об отцах и детях и о г. Чехове».

Ч. сообщает С. Н. Филиппову о своем отъезде и просит писать на Сахалин. Письма, IV, 64.

У Чеховых на праздновании именин Ивана Павловича в гостях Л. С. Мизинова.  174.

В. А. Гиляровский заходит к Ч. попрощаться перед его отъездом и вручает на память свой кошелек (по возвращении с Сахалина был ему отдан).

В тот же день посылает Ч. письмо, адресуя его, видимо, в Иркутск: «Сегодня, дорогой Антон Павлович, если ты помнишь, мы ели с Григорьевым у тебя икру и выпили всю водку. Благополучно проследовши домой <...> мы решились написать тебе это письмо в места, очень даже “столь отдаленные”. Потом побывали у казаков и условились ехать верст за 25 встречать его <сотника Д. Н. Пешкова> верхами. <...> Расклей, пожалуйста, моих объявлений на Сахалине, да не забудь написать комедию “В конторе Гиляровского”. <...> Если надо чего, денег или другого, телеграфируй». РГБ; Вл. Гиляровский. Памяти А. П. Чехова. — «Русское слово», 1904, 3 июля.

Ч. извещает А. С. Суворина об отсрочке с отъездом на Сахалин, намеченным на этот день. «Следующее письмо получите с Волги, которая, говорят, очень хороша. Я нарочно еду в Ярославль, а не в Нижний, чтобы побольше захватить Волги». Посылает два рассказа, переданные ему А. А. Сувориным для редактирования из числа забракованных в редакции «Нового времени». Замечает о своих будущих путевых очерках: «Писания мои для газеты могут начаться не раньше Томска, ибо до Томска все уже заезжено, исписано и неинтересно». Сообщает о визите Гиляровского: «Он едет встречать сотника Пешкова и хочет Вам писать об его лошади».

5 мая в «Новом времени» была помещена корреспонденция «из Москвы» о прибытии туда сотника Амурского казачьего войска Д. Н. Пешкова, который выехал 7 ноября 1889 г. из Благовещенска, проделал весь путь верхом на коне «Сером» и был торжественно встречен в качестве народного героя в Москве 3 мая.

Г. И. Чагин (близкий знакомый В. Г. Короленко) в письме Ч. из Н. Новгорода сообщает о своей встрече с ехавшим вместе с ним из Москвы «одним интересным человеком» — И. А. Шевелевым (подполковник Главн. интендантского управления), который «изъездил восточную Сибирь вдоль и поперек», «знает Кононовича» («страшный тупица и формалист») и «много интересного порассказал <...> о Сибири и Сахалине». «Если Вы не запаслись вескими документами из какого-нибудь общества (научного или искусства) за печатью и подписью влиятельного лица — ничего Вы не добьетесь на . Это подлинные слова этого искреннего доброжелателя и честного гражданина. <...> Совет этого Шевелева состоит в том, чтобы Вы заручились рекомендацией хотя бы такого лица, как московский губернатор — Долгоруков. Нужна только его печать. Или Галкина-Враского <...> Напишите мне, имеете ли Вы что-нибудь подобное. <...> Если да, то я могу порадоваться за Вас, в противном случае заручитесь чем-нибудь подобным». «Затем он же (т. е. Шевелев) удивляется, почему Вы едете один. Я тоже этого не хотел допустить, когда был у Вас. “А ну как он сильно захворает в дороге, кто за ним будет ухаживать и кто в состоянии поручиться, что, ограбленный, он тщетно будет призывать на помощь <...> кого — ограбивших его?” Да, Антон Павлович, это вообще очень рискованно! Ну, да смелыми Бог владеет». РГБ.

19 апреля. Выполняя просьбу таганрогского головы К. Г. Фоти, переданную в письме М. Е. Чехова от 11 апреля, надписывает для городской библиотеки свои книги («В сумерках», изд. 3, 1889; «Рассказы, изд. 2, 1889; «Хмурые люди», изд. 1, 1890; «Детвора», изд. 1, 1889) и поручает домашним послать их, вместе с «Властью тьмы» Л. Толстого, в изд. «Посредника», М., 1887, из серии «Для взрослых» (см. Чехов и его среда, с. 301«Книга о новейшей географии для академий, гимназий и других друзей этой науки» И. Э. Фарби (на немецком языке), с дарственной надписью: «В Таганрогскую городскую библиотеку земляку, мечтающему услышать крик чаек, став лоцманом». См. 3 мая. Письма, XII, 159—160.

Ящик с книгами был отправлен в Таганрог 24 апреля П. Е. Чеховым, который в этот день отметил в записной книжке расходы «за посылку книг Фоти» и «за ящик». РГБ, ф. 331, 81, 8, л. 166.

С этой посылки начались постоянные заботы Ч. о пополнении фонда Таганрогской библиотеки (список отправленных книг содержит 1693 названия).  205; Письма, XII, 414.

Видимо, тогда же Ч. надписал и поручил брату Михаилу Павловичу отправить в Таганрог книгу «Хмурые люди» для Ф. П. Покровского. См. в письме М. Е. Чехова от 24 октября.

«Лидюша <Мизинова> отправилась в музей, опять списывать. Антон Павлович отложил поездку до завтра, а может быть выедет в субботу <21 апреля>». Иогансон, с. 174.

Пьеса «Лебединая песня» поставлена в Киеве на сцене Городского театра труппой Харьковского товарищества драматических артистов. «Киевлянин», № 85.

В рецензии на спектакль (автор — И. В. Александровский) говорилось: «Этот маленький этюд талантливого писателя по своей художественной и психологической правде стоит многих больших пьес, наполнивших собою в последнее время театральные библиотеки. Он дает для актера прекрасный материал, и артист с таким недюжинным дарованием, как Н. И. Новиков, может потрясти зрителя до глубины души». «Киевлянин», № 87.

Середина апреля, до 21. Ч. посылает письмо (неизв.) дяде М. Е. Чехову.

 Е. Чехова П. Е. Чехову от 23 мая 1890 г.: «Антоша в своем письме ко мне высказал, что он обязан отцу протоиерею <Ф. П. Покровскому> не только учению закону божию, но и словесности, умению понимать живое слово и облекать его в изящную форму. Бог знает, далее говорит Антоша, если бы не его влияние, то, быть может, я и половины не имел бы того, что имею теперь. Это письмо Антошино о. протоиерей показывал некоторым именитым гражданам г. Таганрога. Как бы для того, чтоб они знали, что такие таланты, как Антон Павлович, как его ценят». РГБ.

До 21 апреля. Вместе с А. И. Иваненко покупает перед путешествием револьвер системы Смит и Вессон. См. 29 октября. Письмо А. И. Иваненко Ч. от 20 февр. 1891 г.

«Подготовительная работа, продолжавшаяся несколько месяцев, наконец, окончилась. Были куплены: кожан, револьвер, финский нож и разные другие, быть может, и вовсе ненужные вещи. <...> Отец и братья тоже не сидели сложа руки, а исполняли то те, то другие поручения писателя». <Поездка А. П. Чехова на Сахалин>. — РГБ; Сахалинский сб., с. 174.

М. П. Чехов вспоминал: «Отправляясь в такой дальний путь, Антон Павлович и все мы были очень непрактичны. Я, например, купил ему в дорогу отличный, но громоздкий чемодан, тогда как следовало захватить с собой кожаный, мягкий и плоский, чтобы можно было на нем в тарантасе лежать. Нужно было взять с собою чаю, сахару, консервов, — всего этого в Сибири тогда нельзя было достать. Необходимо было захватить с собою лишние валенки или, наконец, те, которые им были взяты с собою, предварительно обсоюзить кожей. Но всего этого мы не сделали». Вокруг Чехова, с. 145—146.

Ч. передает А. Д. Курепину в качестве возможного материала для его фельетонов книжку «Московский городской Рукавишниковский приют (Исторический очерк)», Москва, 1889, изданную к 25-летию со дня его основания.

Материал книжки был использован Курепиным в статье (НВ

Курепин писал Ч. 24 июня: «Благодарю за книжку о “Конгрессе”. Она дала мне заработать рублей 80. Любопытно, что редакция оставила, из посланного мною, ненапечатанным именно тот кусочек, на который просила обратить внимание (“Тюремное воскресенье”)». РГБ.

А. С. Лазарев (Грузинский) сообщал Н. М. Ежову о своем разговоре с Ч. в декабре 1890 г.: «Чех<ов> рассказывал, что весной он дал случай заработать Курепину 80 рублей...». См. 24 декабря.

Дарственная надпись Ч. Л. С. Мизиновой: «Добрейшему созданию, от которого я бегу на Сахалин и которое оцарапало мне нос. Прошу ухаживателей и поклонников носить на носу наперсток. А. Чехов. P. S. Эта надпись, равно как и обмен карточками, ни к чему меня не обязывает» (на фотографии A. Pasetti, СПб., 1888). Письма, XII, 159.

«В 1 часу явился к нам Антон Павлович проститься <...> С полчаса у нас пробыл и отправился вместе с Лидюшей, она к товарке, а он с прощальными визитами к знакомым <...> Боюсь, не заинтересована ли моя Лидюша им? Что-то на это смахивает». Иогансон, с. 174.

Ч. заезжает к А. П. Ленскому попрощаться и, не застав дома, оставляет записку с приглашением на проводы вечером у Ярославского вокзала. Письма, IV, 64.

«Хмурые люди» (изд. 1, 1890). ТМЧ; Письма, XII, 160.

Вечером, перед отъездом на Ярославский вокзал, когда Ч. садился на извозчика и прощался навсегда с домом в Кудрине, Я. А. Корнеев напутствовал его сердечными пожеланиями и заставил выпить «посошок» — три рюмки сантуринского вина. Письма, IV, 279.

М. П. Чехова вспоминала: «Провожать Антона Павловича на Ярославском вокзале собралось много народа. Помимо нашей семьи, там был Левитан, Семашко, Иваненко, Кундасова, Мизинова, супруги Кувшинниковы и др.».  92.

«Чтобы увидеть Волгу, он отправился с Ярославского вокзала <...> Позже всех приехал на вокзал д-р Д. П. Кувшинников, который привез с собою дорожную фляжку коньяку и повесил ее Антону Павловичу через плечо с приказанием выпить коньяк только на берегу Великого океана, что писателем и было выполнено в точности. Печальных лиц не было, все сочувствовали великому делу, предпринятому путешественником, и приветствовали его». Мария Чехова. <Поездка А. П. Чехова на Сахалин>. — РГБ; Сахалинский сб., с. 176.

Среди провожавших были также А. П. Ленский, А. И. Сумбатов (Южин). «А. И. Южин» (интервью с ним) — «Русское слово», 1910, 17 янв.; Чеховский юбилейный сб. М., 1910, с. 439.

«Вначале предполагалось, что все мы — Чеховы поедем провожать брата до станции Троице-Сергиева лавра (ныне г. Загорск). Но так как у меня и матери глаза были, как говорится, “на мокром месте”, то решено было, что мы “отплачемся” на вокзале в Москве, а на поезде провожать не поедем, чтобы “не повторяться” в лавре. <...> До Троице-Сергиевой лавры Антона Павловича поехали провожать брат Иван Павлович, Кувшинниковы, Левитан и Кундасова». Из далекого прошлого, с. 92.

А. П. Ленский писал вечером того же дня жене: «Я нашел на столе записку Чехова, который заезжал проститься, так как сегодня уезжает в свое путешествие в 8 ч. по Ярославск<ой> дороге. Поехал проводил его на вокзал. <...> Кое-кто и в том числе Софья Петр<овна Кувшинникова>, Лев<итан> провожают его до Троицы. Предлагали мне, но я уклонился. <...> Вся семьи и сам Ант<он> Пав<лович> были очень взволнованы. Поехал он в 3-м классе, давка страшная». ГЦТМ, ф. 142, 243 902/8; ВЛ, 1985, № 1, с. 173.

В 8 час. 15 мин. вечера отправляется пассажирским поездом № 5 в Ярославль.

«Когда отошел поезд, то я нежно обняла мать, и только тут мы обе поняли, что расстались с нашим дорогим и приветливым Антошей надолго, и обе загрустили». Мария Чехова. <Поездка А. П. Чехова на Сахалин>. — РГБ: Сахалинский сб., с. 176.

«Я помню, как мы все провожали его на Сахалин. Была ранняя, запоздавшая <...> весна. Зелени еще не было, по вечерам было свежо <...> Был светлый вечер. Стояли, переминались с ноги на ногу, чувствовали, что что-то еще не досказано, не находили слов говорить, и затем звонок, спешное прощание, посадка в вагон, свисток — и Антон уехал. Мне было так грустно и так хотелось остаться одному, что я бросил на вокзале своих и пешком отправился домой. Было уже пустынно на улицах, но светло, и там, где село солнце, еще алела за Сухаревой башней вечерняя заря». Письмо М. П. Чехова родным от 25 марта 1932 г. — «Чеховские чтения в Ялте». М., 1973, с. 171 (в статье Е. М. Чеховой «Сестра и брат писателя»).

«тягостных проводах Антона в кругосветное путешествие» сообщал М. П. Чехов в письме Г. М. Чехову от 25 апреля. ГЛМ, 3640/33.

22 апреля. В 7 час. утра Ч. прибывает поездом в Ярославль. На вокзале его встречает И. Я. Гурлянд и провожает на пристань. «Первое впечатление Волги было отравлено дождем <...> Во время дождя Ярославль кажется похожим на Звенигород, а его церкви напоминают о Перервинском монастыре; много безграмотных вывесок, грязно...» Письма, IV, 65.

«Александр Невский» вниз по Волге до Нижнего Новгорода. В поездке Чехова сопровождает О. П. Кундасова. «На пароходе я первым долгом <...> лег спать. Проснувшись, узрел солнце. Волга недурна, заливные луга, залитые солнцем монастыри, белые церкви, раздолье удивительное; куда ни взглянешь, всюду удобно сесть и начать удить». Письма, IV, 65.

Около часу-двух дня прибывает в Кострому (стоянка парохода 1—2 часа). «Кострома хороший город». Письма, IV, 66.

К 6 час. вечера проезжает Плёс и места, которые И. И. Левитан запечатлел в своих пейзажах во время поездки туда в 1888—1889 гг. вместе с С. П. Кувшинниковой и А. С. Степановым. «Видел Плёс. Узнал я кладбищенскую церковь, видел дом с красной крышей... Слышал унылую гармошку. Немножко холодно ехать. Кое-где на берегу попадается снег».

О своей поездке на Волгу С. П. Кувшинникова вспоминала: «Наконец добрались до Плёса, и он сразу нас обворожил. <...> Мы нашли две комнатки недалеко от берега <...> Жилось нам удивительно хорошо. Даже Левитан, и тот перестал хандрить <...> Увидав первые его картины, написанные в Плёсе, А. П. Чехов очень их расхвалил. “Знаешь, — заметил он Левитану, — на твоих картинах даже появилась улыбка”. Действительно, здесь были написаны несколько лучших картин Левитана: “Золотой плёс” (Вечер), “После дождя”, “Тихая обитель” и целый ряд других. <...> Очень интересовала нас и старинная деревянная церковка, одиноко ютившаяся с своей звонницей на одном из городских холмов». С. Глаголь и И. Грабарь. Иссак Ильич Левитан. Жизнь и творчество. М., 1913, с. 48—50.

Около 9 час. вечера прибывает в Кинешму (стоянка парохода 1 час). Гуляет по бульвару вместе с О. П. Кундасовой. Письма, IV, 66.

 Г. Короленко Г. Чагин сообщает в письме на московский адрес Ч.: «Короленко (Влад<имир> Галактионович) обращается к Вам с просьбой “не обойти шалаша его”, если Вы поедете через Нижний. Адрес его: Канатная ул. д. Лемке. Как человек, проживший много лет в Сибири, он мог бы быть полезен Вам как своими указаниями, так и рекомендацией к тамошним своим знакомым, которых у него много. Кроме того, он знает Кононовича. По его словам, это в высшей степени честный и справедливый человек». Посылает выписку из газеты «Новости и Биржевая газета» — «О тюремном конгрессе»: «Хотя Вам все это должно быть известным, но не затем я и посылаю эту вырезку, а с следующим предложением. Не хотите ли иметь какое-либо назначение (в качестве доктора) от Галкина-Враского для того, чтобы двери тюрем Вам повсюду отворились. Положим, что Вы едете от имени Галкина-Вр<аского> с поручением (личным его) исследовать быт тюрем с гигиенической точки зрения — ведь это можно допустить, — иметь от него бумагу — свидетельство, инструкцию и т. д. <...> Это было бы, по словам Короленко, очень недурно, так как некоторые личности далеко не так сочувствуют всяким исследователям, убедившись по опыту в том, что сами они зачастую бывают предметами исследования». Но добавляет: «Быть может, Вы уже в пути... тогда все же еще нечего махать на это рукой. Письмами можно устроить все это так же хорошо, как и на словах. <...> Пишу Вам на московский адрес. Надеюсь, что перешлют». Просит сообщить Короленко путевой адрес (и московский): «он также хочет черкнуть Вам кой о чем». РГБ.

Пьеса «Медведь» исполнена в Одессе на сцене городского театра труппой Товарищества московских артистов под управлением Н. Н. Соловцова.

«прошла очень весело и живо, благодаря прекрасной игре г. Соловцова и г-жи Рыбчинской». «Одесский листок», 25 апр.

23 апреля. В 4 час. утра на пароходе пишет родным письмо, в котором рассказывает подробности своей поездки. «Холодновато и скучновато, но в общем занятно. <...> Через 5—6 часов буду в Нижнем. Восходит солнце». Напоминает о необходимости получить по подписке тома сочинений Н. В. Гоголя. Письма, IV, 65—66.

 В. Гоголя под ред. Н. С. Тихонравова, начатое в 1889 г., сохранилось в личной библиотеке Ч. (ДМЧ). В т. IV в тексте гл. VII «Выбранных мест из переписки с друзьями» рукой Ч. сделана помета и отчеркнут ряд строк. Позднее М. П. Чехова обнаружила в одном из томов вложенный Ч. бесцензурный печатный экземпляр знаменитого письма В. Г. Белинского к Гоголю. А. В. Ханило. Пометы Чехова на книгах Пушкина, Гоголя, Некрасова, Тургенева и Л. Толстого. — Чеховские чтения в Ялте, вып. 4. М., 1978, с. 157; В. В. Самойлов. Выдающийся русский гуманист и демократ-просветитель А. П. Чехов. — Сб.: Творчество А. П. Чехова. Пермь, 1961, с. 41.

«Ваше <...> письмо доставило много удовольствия, так как читалось вслух при Левитане, Кувшинниковой и всей шпаковой компании: особенно хохотали там, где описано Вами мое легкомыслие и связь моего легкомыслия с троном на пароходе...» Письмо А. И. Иваненко к Ч. от 28 мая. РГБ.

Пишет С. П. Кувшинниковой, что видел с парохода Плёс и знакомые ей места. Благодарит за полученный от нее перед отъездом дар — «великолепную» икру.

В 9—10 час. утра прибывает на пароходе «Александр Невский» в Нижний Новгород и пересаживается на другой пароход — «Михаил» (пассажирское пароходство «Торгового дома Ф. и Г. бр. Каменских»).

В 11 ч. утра отбывает из Н. Новгорода на пароходе «Михаил». «Расписание движения пароходов от Н. Новгорода до Перми». — «Памятная книжка и адрес-календарь Пермской губернии на 1890 г.», с. 150.

С 23 по 27 апреля. «Михаил» по Волге и Каме из Н. Новгорода в Пермь. Счет содержателя буфета на пароходе «Михаил» от 23—27 апреля 1890 г. — ТМЧ; копия — РГБ.

«Кама прескучнейшая река. <...> Берега голые, деревья голые, земля бурая, тянутся полосы снега, а ветер такой, что сам черт не сумеет дуть так резко и противно». «...Со мною ехала судебная палата: председатель, член и прокурор. <...> На пароходе библиотека, и я видел, как прокурор читал мои “В сумерках”. Шла речь обо мне. Больше всех нравится в здешних краях Сибиряк-Мамин, описывающий Урал. О нем говорят больше, чем о Толстом. <...> Плыл я до Перми 2½ года — так казалось». Письма, IV, 70—71.

«Переселенцев я видел еще, когда плыл на пароходе по Каме. Помнится мне мужик лет сорока с русой бородой; он сидит на скамье на пароходе; у ног его мешки с домашним скарбом, на мешках лежат дети в лапотках и жмутся от холодного, резкого ветра...»

23 апреля. Перед вечером пишет письмо брату Михаилу Павловичу. Сообщает, что рассказ Е. М. Шавровой «Скрипка» читал и просит передать ей, что «псевдоним Евг. — ов не годится». Письма, IV, 67—68.

24 апреля. «...Холодно; береза еще не распустилась: тянутся кое-где полосы снега, плавают льдинки — одним словом, вся эстетика пошла к черту. Сижу в рубке, где за столом сидят всякого звания люди, и слушаю разговоры <...> На палубу не выхожу — холодно. По ночам идет дождь, а днем дует неприятный ветер. <...> Мне не весело и не скучно, а так какой-то студень на душе. Я рад сидеть неподвижно и молчать. Сегодня, например, я едва ли сказал пять слов. Впрочем, вру: разговаривал с попом на палубе». Письма, IV, 68—69.

Сообщение о поездке Ч. на Сахалин помещено в «Новостях дня» (№ 2445): «Кто-то упрекнул когда-то русских писателей в том, что у них мало изобретательности. А. П. Чехов третьего дня уехал на о. Сахалин. Как далеко приходится нашим писателям ездить за сюжетами!»

А. С. Суворин пишет в связи с отъездом Ч. его брату Михаилу Павловичу (ответ на его неизв. письмо): «Сочувствую от всего сердца Вашему сиротству. Антон такой “мерзавец”, что приковывает к себе все сердца. Слово “мерзавец” заимствую из “Крейцеровой сонаты”, где оно применяется к докторам. Я написал ему. На чужбине ему будут приятны письма, но что если он найдет в Томске сотни две их, да в Иркутске тоже? <...> Если я буду знать об Ант<оне> П<авловиче> что-нибудь, то непременно буду с Вами делиться. Это я ему говорил и Вам говорю». РГБ.

25 апреля. «Поцелуй» в переводе на чешский яз. А. Врзала напечатан в ж. «Zlatá Praha», № 23 (продолжение в № 24).

Пьеса «Свадьба» разрешена Московским цензурным комитетом к печати. См. между 24 и 31 октября. Резолюция цензора Н. А. Трескина на обложке рукописного экз. (автограф), поступившего в цензуру 18 апреля (с разрешительной надписью цензора драматич. сочинений от 2 ноября 1889 г.) — РГБ.

26 апреля. А. С. Лазарев (Грузинский) сообщает Н. М. Ежову: «Я купил “Хмурых людей”. “Беда” <...> никогда не читал раньше. “Неприятность” тоже не читал. Зачем “Почта” и “Беда” попали в сборник, непонятно: для Чехова это слабые вещи».  189, I, 19, л. 427.

27 апреля. Перед рассветом (в 2 ч. ночи) пароход «Михаил», опаздывая на несколько часов, прибывает в Пермь. «Пришлось долго ждать. Шел дождь. Вообще дождь, грязь, холод...» Письма, IV, 71.

В ожидании вечернего поезда на Екатеринбург едет в Мотовилиху — промышленно-торговый поселок в 4 верстах от Перми, где еженедельно в пятницу устраивались базары. Там же находилась почтовая станция и Пермский казенный пушечный завод, славившийся уникальными приспособлениями, паровым молотом-великаном, выставленной на дворе 20-дюймовой гладкоствольной пушкой и т. д.

 Г. Остроумова, Ч. позднее рассказывал ему, что «он не мог найти извозчика, который отвез бы его от Перми до Мотовилихи, так как дорога, пролегавшая через Егошиху на Горки и до Мотовилихи, шла лесом, была совершенно неблагоустроенной и настолько грязной, что легковые извозчики не рисковали ездить по ней. Антон Павлович приехал в Мотовилиху с попутной лошадью ломового извозчика, а обратно вернулся пешком по линии железной дороги со станции Мотовилиха до станции Пермь—1». Остроумов вспоминал также, будто в Перми «Ч. посетил загородный сад (ныне сад им. Горького). Сделанные наблюдения дали ему возможность заполнить целую записную книжечку». А. Шарц. Чехов на Урале. — «Молодая гвардия» (Пермь), 1954, 11 июля; там же, 1960, 29 янв.

В дороге Ч. знакомится с попутчиком — жителем Перми, артистом и журналистом А. И. Чайкиным, передает ему свою визитную карточку и делает дарственную надпись на повести «Степь». Письма, XII, 160—161.

По воспоминанию Чайкина, он как раз в этот день достал книжку «Северного вестника» с повестью «Степь» и в дороге заговорил о ней со своим спутником. «Я спросил своего попутчика, читал ли он “Степь” и каково его мнение? Мой спутник еще, мне показалось, больше смущаясь, ответил, что эту повесть он не только читал, но ее и написал.

— Вот я и есть Антон Чехов, сейчас еду на Сахалин.

“Доктор А. П. Чехов” и, написав на обратной стороне карандашом “27 апреля 1890 года. Пермь. А. Чехов”, передал ее мне. Я был поражен этой встречей, но не растерялся, а попросил его написать мне что-нибудь на странице журнала “Северный вестник”, где начиналась повесть “Степь”. Антон Павлович спросил, как меня зовут и моя фамилия, и написал “Андрею Ивановичу Чайкину — моему спутнику путешествия по Перми. А. Чехов”.

Мы были у самого вокзала, я взял Антона Павловича под руку, но он вежливо освободил руку, говоря, что могут подумать, что железнодорожник ведет пойманного “зайца”...» ЛН, т. 68, с. 288; А. И. Чайкин. Неожиданный спутник, — Альманах «Прикамье» (Пермь), 1960, № 28, с. 56.

«Расписание поездов от Перми до Екатеринбурга». — «Памятная книжка и адрес-календарь Пермской губернии на 1890 г.» Пермь, 1889, с. 146.

28 апреля. Утром в поезде около Кушвы или Н. Тагила. «Проснувшись <...> утром и поглядев в вагонное окно, я почувствовал к природе отвращение: земля белая, деревья покрыты инеем и за поездом гонится настоящая метелица». Письма, IV, 71—72.

½ часа прибывает в Екатеринбург. Останавливается в лучшей в городе «Американской гостинице» П. В. Холкина (угол Покровского просп. и Златоустовской ул.). Счет за пребывание в гостинице с 28 апреля по 2 мая 1890 г. — ТМЧ; копия — РГБ.

О приезде Ч. и его проживании в указанной гостинице было сообщено в екатеринбургской газете. «Деловой корреспондент», 1 мая.

«Приехал в Екатеринбург — тут дождь, снег и крупа. Натягиваю кожаное пальто. <...> В России все города одинаковы. Екатеринбург такой же точно, как Пермь или Тула. Похож и на Сумы, и на Гадяч. Колокола звонят великолепно, бархатно».

Из гостиницы посылает записку (неизв.) А. М. Симонову, своему дальнему родственнику, редактору-издателю «Екатеринбургской недели», члену уездной земской управы. «...Тотчас же уведомил о своем приезде А. М. Симонова, написав ему, что два дня я-де намерен безвыходно сидеть у себя в номере...» Письма, IV, 72.

 М. Симонов в тот же вечер отвечает Ч.: «Большое спасибо за добрую память, Антон Павлович! Никак не думал теперь увидеть Вас здесь. Считал по газетным слухам, что на Сахалин водой уехали. Постараюсь повидаться сегодня и только в крайнем случае, если нельзя будет урваться, завтра». РГБ.

28 апреля — 2 мая. «Несколько дней, прожитых в Екатеринбурге, употребил на починку своей кашляющей и геморройствующей особы». Письма, IV, 78.

 С. Суворину Ч. также рассказывал, что «у него случилось первое кровохаркание в Сибири». А. Суворин. Маленькие письма. ДХV. — НВ, 1904, 4 июля.

29 апреля.  М. Симонов. «Разговорились. Он <...> богатеет, толстеет, стареет и живет “основательно”. <...> Советовал мне побывать в музее, на заводах, на приисках; я поблагодарил за совет. Пригласил он меня на завтра к вечеру чай пить; я пригласил его к себе обедать. Меня обедать он не пригласил и вообще не настаивал, чтобы я у него побывал. <...> Оба мы — и Симонов и я друг другу не нужны».

Посылает телеграмму (неизв.) в Тюмень — пароходству У. С. Курбатова и Игнатова: «Уведомьте, когда идет пассажирский пароход Томск». «От ответа зависит, поеду ли я на пароходе или же поскачу 1½ тысячи верст на лошадях, по распутице». См. 1 или 2 мая. Письма, IV, 73.

Пишет поздравительное письмо Н. Н. Оболонскому в местечко под Ворожбой (недалеко от Сум) по поводу его венчания там с С. В. Череповой.

В письме к родным (в Сумы) рассказывает про путь до Екатеринбурга и свое пребывание в городе. «На улице снег, и я нарочно опустил занавеску на окне, чтобы не видеть этой азиатчины. Сижу и жду ответа из Тюмени на свою телеграмму». Письма, IV, 70—73.

Конец апреля. «оживление пропало», он «быстро и заметно начал пустеть. Весь строй и порядок жизни нарушился, Марья Павловна с неделю сильно прохворала, началась уборка мебели и библиотеки». На книгах при участии А. И. Иваненко «ярлыки наклеены и перепись сделана. К 1-му маю квартира была освобождена...»  И. Иваненко Ч. от 28 мая. РГБ.

О «Скучной истории» статья Д. М. Струнина «Выдающийся литературный тип. Объективно-критический очерк» в «Русском богатстве» (№ 4). Автор оспаривает установившееся «мнение, что “Скучная история” есть отголосок, новая погудка на ту же толстовскую тему и что ученый », полагая, что вернее говорить об отражении литературой сходного общественного типа: «Я укажу еще на очень близкий тип, обрисованный Елизою Ожешко в рассказе “Одна сотая”. <...> Жизнь знаменитого ученого в рассказе Чехова <...> в такой же степени эгоистична и своекорыстна, как прозябание Ивана Ильича и растратившего состояние миллионера. <...> Все они помнили только о себе и соблюдали только интересы личности. <...> Помнил ли кто-нибудь из них о страданиях ближнего? <...> Иван Ильич является типичным представителем известной категории людей, <...> этот тип в своих различных проявлениях охватывает самые разнообразные круги нашего общества <...> Тип <...> схвачен русскою и польскою литературою только в самое последнее время и представляется не только интересным, занимательным, а исключительным и выдающимся явлением». Ценз. разр. журнала 20 апр.

Рассказ «Мечты» (1886) в переводе на латышский яз. Маркуса напечатан в ж. «Anstrums», № 4.

Пьеса «Леший» разрешена Московским цензурным комитетом к печати. См. между 16 и 23 августа. Дата цензурн. разреш. на литографиров. издании пьесы (1890 г.).

 С. Баранцевич пишет Ч.: «Верьте, что для меня было бы именинами сердца то обстоятельство, если бы я мог хоть на день, на два попасть к Вашему дорогому для меня семейству, но... <...> Зачем называете меня человеком, когда я далеко не таков. <...> Вы имеете больше прав на этот эпитет <...> в Вас нет желчи, я в это верю, потому что не вижу ее в Ваших произведениях, вечным и верным почитателем коих имею честь и счастье быть». О своей хандре: «Не хочется хандрить, борешься с самим собою, сознаешь, что это и глупо и не ново, а тем не менее вот подкатит тебе что-то под сердце — и места нигде не находишь. Ах, как дороги в такие минуты хорошие, добрые, веселые друзья». РГБ.

Получает ответную телеграмму из Тюмени от пароходства У. С. Курбатова и Игнатова: «Первый пароход в Томск пойдет 18 мая». «Это значило, что мне нужно было, хочешь не хочешь, скакать на лошадях». Письма, IV, 78.

2 мая.  ч. 35 м. дня выезжает из Екатеринбурга по железной дороге в Тюмень. «Расписание поездов от Екатеринбурга до Тюмени». — «Памятная книжка и адрес-календарь Пермской губернии на 1890 г.», с. 146.

3 мая. В 6 ч. 30 мин. утра приезжает в Тюмень.

 Г. Фоти сообщает о посланных ему для Таганрогской городской библиотеки книгах (см. 19 апреля). Уже распроданные «Пестрые рассказы» обещает послать при новом их издании. «Я счастлив, что могу хотя чем-нибудь быть полезен родному городу, которому я многим обязан и к которому продолжаю питать теплое чувство. <...> Между прочим, я поручил послать Вам экземпляр “Власти тьмы” Л. Толстого с собственноручного авторскою подписью; я прошу Городскую библиотеку принять от меня этот небольшой подарок, как со временем буду просить принять от меня все те книги с авторскими факсимиле, какие у меня теперь имеются и какие я собираю и сохраняю специально для библиотеки моего родного города». См. 23 мая. Письма, IV, 74.

«конно-лошадиного странствия» по Сибири.

3—15 мая. «Всё сибирское, мною пережитое, я делю на три эпохи: 1) от Тюмени до Томска, 1500 верст, страшенный холодище днем и ночью, полушубок, валенки, холодные дожди, ветры и отчаянная (не на жизнь, а на смерть) война с разливами рек; реки заливали луга и дороги, а я то и дело менял экипаж на ладью и плавал, как венецианец на гондоле <...> бывали к тому же еще весьма жуткие, неприятные минуты, особенно в ту пору, когда вдруг поднимался ветер и начинал бить по лодке». Письма, IV, 104; см. также 101.

«Возят через Сибирь почтовые и вольные. Я взял последних: все равно. Посадили меня раба божьего в корзинку-плетушку <...> и повезли на паре. <...> Весна еще не начиналась. Зелени совсем нет, леса голы, снег не весь растаял <...> Холодно ехать... На мне полушубок. Телу ничего, хорошо, но ногам зябко. Кутаю их в кожаное пальто — не помогает... <...> Мелькают верстовые столбы, лужи, березнячки. Вот перегнали переселенцев, потом этап... Встретили бродяг с котомками на спинах; эти господа беспрепятственно прогуливаются по всему сибирскому тракту. <...> К вечеру лужи и дорога начинают мерзнуть, а ночью совсем мороз, хоть доху надевай... Бррр! Тряско, потому что грязь обращается в кочки. Выворачивает душу... К рассвету страшно утомляешься от холода, тряски и колокольчиков; страстно хочется тепла и постели... <...> Во вторую ночь я стал чувствовать острую боль в пятках. Невыносимо больно. <...> Виноваты оказались ботфорты, узкие в задниках. <...> То и дело вылезаю из возка, сажусь на сырую землю и снимаю сапоги, чтобы дать отдохнуть пяткам».

«короткий дневник карандашом» — черновые записи для очерков «Из Сибири» (к главам I—VI). Письма, IV, 92.

В пути недоедает и чувствует себя нездоровым. «Умные люди, когда едут в Томск, берут с собою обыкновенно полпуда закусок. Я же оказался дураком, и потому 2 недели питался одним только молоком и яйцами <...> За всю дорогу я только два раза обедал. <...> Всю дорогу я голодал, как собака. <...> Даже о гречневой каше мечтал. По целым часам мечтал». «От неспанья и постоянной возни с багажом, от прыганья и голодовки было кровохарканье, которое портило мне настроение, и без того неважное». Письма, IV, 82, 91, 92.

 Н. Альтшуллера, при врачебном обследовании в Ялте в ноябре 1898 г. Ч. признался ему, что по дороге на Сахалин у него началось легочное кровотечение: «При этом нашем первом медицинском разговоре он начал летоисчисление с года поездки на Сахалин (1890), когда у него еще по дороге туда случилось кровохарканье...». И. Н. Альтшуллер. Еще о Чехове. — ЛН, т. 68, с. 689; Чехов в восп., 1960, с. 599.

А. С. Лазарев (Грузинский) свидетельствовал: «По возвращении с Сахалина Чехов свое недомоганье (тогда еще нельзя было думать, что оно окончится так печально) приписывал простуде, схваченной им на берегу одной из сибирских рек, когда под дождем он несколько часов ждал парома, и его сильно продуло холодным сибирским ветром». А. Грузинский. У Антона Павловича Чехова (Из воспоминаний моего приятеля). — «Южный край», 1904, 11 июля.

«Звеня кандалами, идут по дороге 30—40 арестантов, по сторонам их солдаты с ружьями, а позади — две подводы. <...> Арестанты и солдаты выбились из сил: дорога плоха, нет мочи идти...»

Ч. обгоняет толпу переселенцев и отставшего от них «непутевого» мужика с двумя скрипками под мышками. «Я гляжу на них и думаю: порвать навсегда с жизнью, которая кажется ненормальною, <...> может только необыкновенный человек, герой...» Соч., XIV—XV, 7—8.

Пишет с дороги несколько строк матери Евгении Яковлевне в Сумы. «Кланяюсь всем нашим и Линтварям. Зелени нет, морозно. Зябнут ноги» (открытка отмечена почтой в Ишиме 6 мая).

5 мая (?). «В Ишиме один богатый пан Залесский, у которого дочь похожа на Сашу Киселеву, угостил меня за 1 рубль отличным обедом и дал мне комнату выспаться; он держит кабак, окулачился до мозга костей, дерет со всех...» Письма, IV, 82.

В Ишиме покупает валенки, которые надевает вместо холодных сапог. «Так и ехал в валенках, пока они у меня не раскисли от сырости и грязи».

«дедом»-раскольником, «милым стариком» и расспрашивает о его жизни. Соч., XIV—XV, 9.

6 мая. Ночью перед рассветом на пути из с. Абатского — дорожное происшествие: «Я еду на тарантасике и думаю, думаю... Вдруг вижу, навстречу во весь дух несется почтовая тройка; мой возница едва успевает свернуть вправо, тройка мчится мимо <...> Вслед за ней несется другая тройка, тоже во весь дух; свернули мы вправо, она сворачивает влево; “сталкиваемся!” — мелькает у меня в голове... Одно мгновение и — раздается треск, лошади мешаются в черную массу, мой тарантас становится на дыбы, и я валюсь на землю, а на меня все мои чемоданы и узлы... Вскакиваю и вижу — несется третья тройка... <...> Если бы я спал или если бы третья тройка ехала тотчас же за второй, то я был бы изломан насмерть или изувечен. Оказалось, что передний ямщик погнал лошадей, а ямщики на второй и третьей спали и нас не видели. После крушения глупейшее недоумение с обеих сторон, потом жестокая ругань... Сбруи разорваны, оглобли сломаны, дуги валяются на дороге... Ах, как ругаются ямщики! Ночью, в этой ругающейся, буйной орде я чувствую такое круглое одиночество, какого раньше никогда не знал...».

О сб. «Хмурые люди» (изд. 1) сообщается в НВ (№ 5094), что «это новая книжка рассказов талантливого беллетриста», перечислены вошедшие туда рассказы. «К книжке этой мы еще вернемся, а пока только указываем на нее читателям как на явление, заслуживающее общего внимания».

О Ч. и его драме «Иванов» упомянуто в статье «Сибирского вестника» (№ 51; подпись: Дебютант). Автор статьи, рассуждая об «оскудении русской литературы» и отсутствии в ней «не только гениев, но и художественных талантов», пишет: «Новые недавние таланты, снискавшие себе внимание и сочувствие читающей публики, — Короленко, Мачтет и Чехов, — все еще остаются в звании “молодых” беллетристов и редко уже начали появляться перед публикой. Из них только последний выделился более или менее удачной драмой “Иванов”». В связи со злободневным вопросом о «классической системе в гимназическом образовании» автор замечает: «...Эта система создала уже не классиков, а нервно-больное, слабое, истощенное поколение, вроде Иванова».

Сообщение о продаже сб. «Хмурые люди» в книжном магазине В. И. Бабинова (в числе других изданий) напечатано в екатеринбургской газете «Деловой корреспондент» (№ 75) и, видимо, было приурочено к проезду Ч. Повторено 8 и 9 мая.

 П. Чехов в письме из Москвы к Е. Я. Чеховой в Сумы сообщает, что был вечером в доме на Кудрине, беседовал с О. А. Корнеевой: «...Встретила меня хозяйка уже не так, как бывало, очевидно, огорчена за квартиру, она доказывала мне, что флигель, в котором мы жили, страшно теплый, и не верила мне, что в комнате Антоши бывает 8° тепла». «Где теперь Антоша?» РГБ.

К вечеру достигает разлившегося Иртыша и делает вынужденную остановку. «В 18 верстах от Иртыша мужик Федор Павлович, к которому привез меня вольный ямщик, говорит, что дальше ехать нельзя, так как от дождей по берегу Иртыша затопило луга <...> надо ждать». Соч., XIV—XV, 17; Письма, IV, 85.

«Спрашиваю: до каких пор ждать? Ответ: а Господь его знает! Это неопределенно, да и к тому же я дал себе слово отделаться в дороге от двух своих пороков, причинявших мне немало расходов, хлопот и неудобств; это — уступчивость и сговорчивость. <...> Подозревая, что разлив Иртыша придуман только для того, чтобы не везти меня к ночи по грязи, я запротестовал и приказал ехать». Письма, IV, 85.

«Едем. Дождь <...> лупит во всю мочь; тарантас же у меня не крытый. <...> Около каждого моста нужно вылезть из тарантаса и становиться в грязь или в воду <...> В одном месте увязли в грязь и едва не опрокинулись, в другом заупрямились лошади...» Соч., XIV—XV, 18—19.

«Вернуться бы назад, да мешает упрямство и берет какой-то непонятный задор <...> Наконец — о радость! — подъезжаем к Иртышу... <...> Иртыш не шумит, не ревет, а сдается, как будто он у себя на дне стучит по гробам... Проклятое впечатление! <...> Изба; тут живут перевозчики. Выходит один и заявляет, что паром пускать нельзя, так как поднялась непогода. <...> И что же? Пришлось ночевать в избе... <...> Перед тем как спать, написал Марии Владимировне письмо...» Письма, IV, 85—86.

В письме к М. В. Киселевой рассказывает о своих путевых злоключениях. «И вот я сижу ночью в избе, стоящей в озере на самом берегу Иртыша, чувствую во всем теле промозглую сырость, а на душе одиночество, слушаю, как стучит по гробам мой Иртыш, как ревет ветер, и спрашиваю себя: где я? зачем я здесь?»

В письме (б/д) А. С. Киселеву с благодарностью вспоминает его совет приобрести кожаное пальто: «Кожаное пальто в дороге ничем не заменимо. Оно превосходно спасает не только от дождя, но и от ветра». Письма, IV, 77.

8 мая.  ч. утра переправляется через Иртыш на лодке. «Утром не захотели везти на пароме: ветер. Пришлось плыть на лодке. Плыву через реку, а дождь хлещет, ветер дует, багаж мокнет, валенки, которые ночью сушились в печке, опять обращаются в студень. <...> На берегу целый час сидел на чемодане и ждал, когда из деревни приедут лошади». Письма, IV, 86—87.

Добирается до с. Пустынного, где останавливается в избе вольного ямщика, греется после морозной ночи и пьет чай. «К чаю мне подают блинов из пшеничной муки, пирогов с творогом и яйцами, оладий, сдобных калачей». Знакомится с семьей ямщика — «хорошими людьми». В беседе с молодой хозяйкой и дедушкой дает им советы по поводу подброшенного недавно «мещаночкой» из Омска малютки Саши. Соч., XIV—XV, 14—17.

«Один ссыльный, оборванный, бритый старик, <...> приняв меня за купца, стал петь и читать молитвы. <...> Я заметил, как этот пьяница презирал мужиков, на шее которых жил!»

А. С. Лазарев (Грузинский) пишет Н. А. Лейкину: «Чехов говорил мне, что Вы знаете медицину, — посоветуйте мне, какие книжицы лучше для ознакомления с человеческим организмом, отправлениями его и правилами гигиены...». РГАЛИ, ф. 289, I, 20, л. 16.

 П. Чехова пишет из Сум И. П. Чехову в Москву: «Не знаю, куда писать Антону — а хотелось бы». РГАЛИ, ф. 2540, I, 161, л. 2.

«В Сумском театре шли <...> «Медведь» и «Предложение». И публика исполнением осталась очень довольна».  И. Иваненко Ч. от 28 мая.

9 мая. Пьеса «Трагик поневоле» напечатана с авторскими поправками в ж. «Артист», кн. 7, апрель. «Новости дня», 9 мая.

«Леший» упоминается в том же номере «Артиста». Театральный обозреватель относит «Лешего» к числу тех пьес «чисто фабричного производства — шаблонного, безыдейного, часто глупого и детски наивного», которые хлынули в прошедшем сезоне на сцену «вновь народившихся театров» в Москве и вытеснили «репертуар классической русской литературы».

А. С. Лазарев (Грузинский) сообщает из Москвы Н. М. Ежову: «На квартире Чехова прикл<еены> белые билеты. Думаю зайти к Ивану, дабы расспросить — как и что сталось с Антоном».  189, I, 19, л. 433.

10 мая. Пьеса «Предложение» исполнена в Кускове на сцене летнего театра артистами труппы под управлением Ф. Ф. Борисова. Роли исполнили: Попова — Михайлова, Смирнов — Сашин, Лука — Михайлов. Повторный спектакль — 17 июня. «Новости дня», 11 мая и 17 июня.

«Предложение» поставлена в Томске на сцене театра Королева труппой артистов Драматического общества. Рецензент называл спектакль «выдающимся событием» и отмечал, что «шутка Чехова была разыграна превосходно. Особенно был неподдельно комичен в ней Л. М. Ленин и возбуждал взрывы хохота». «Сибирский вестник», 13 мая. Подпись: Неизменный театрал (В. А. Долгоруков?).

11 мая. «11-го поехал на почтовых. От скуки читал на станциях жалобные книги».

О художественном новаторстве Ч. как мастере короткого рассказа пишет А. С. Суворин (НВ, № 5099), считающий устаревшим и исчерпавшим себя писательский прием насыщения биографии героя подробностями своего детства и юношества: «Стремление писать маленькие рассказы, лучшим мастером которых остается Чехов, заставляет обходить эти подробности, надоевшие всем донельзя...».

 П. Чехов в письме к М. П. Чеховой сообщает в связи с ее предстоящей поездкой в Ялту (вместе с Н. М. Линтваревой): «Непременно заезжай в Феодосию к Суворину и передай ему следующее: Каратыгина просит (она была вчера у меня и очень сожалела, что Глафирочка <Панова> выходит за Арбенина) сообщить Антоше адрес ее знакомого в Хабаровке Леопольда Бацевича<ений> при генерал-губернаторе; она полагает, что сей Бацевич очень и очень пригодится Антоше». «Кувшинникова дня 4 как уехала на Волгу с Левитаном». РГБ.

После 11 мая. И. П. Чехов сообщает в письме (б/д) к Е. Я. Чеховой о встрече с Ф. А. Куманиным: «...Он очень был любезен со мной, собирается сделать сюрприз Антоше — снять фотографию с Маши и Мизиновой и отослать ее на Сахалин, но я разочаровал его, сказавши, что Маша уже в Сумах, а Мизинова больна <...> Хотел было съездить к Кувшинниковой, но побоялся расстояния, авось в среду <16 мая> еще застану ее. Надо выручить “Крейцерову сонату” да кстати повидаться с Левиташей. <...> Нет ли известий от Антоши?» РГБ.

«не дают почтовых лошадей, говорят, что по берегу Оби затопило луга, нельзя ехать». Отправляется на вольных в объезд на Вьюны и Красный Яр. Соч., XIV—XV, 20.

В Красном Яре в ожидании лодки проводит день и ночь в избе мужика Андрея. «Пью чай, потом взбираюсь на горку из пуховиков и подушек...» После полудня и поздно вечером выслушивает рассуждения богатея из соседнего села Петра Петровича и его жалобы на «темный, бесталанный» народ в Сибири, который не хочет «правду искать». «Чтобы развлечь себя, переношусь мыслями в родные края, где уже весна и холодный дождь не стучит в окна, но, как нарочно, мне вспоминается жизнь вялая, серая, бесполезная <...> Нет охоты возвращаться назад». Соч., XIV—XV, 20—23; Письма, IV, 87.

Утром переправляется на лодке через Обь и еще 12 верст плывет от Красного Яра до Дубровина. В Дубровине получает почтовых лошадей и едет дальше. Соч., XIV—XV, 23.

Около 13 мая.  П. Чехова пересылает из Сум И. П. Чехову в Москву письмо Ч. от 29 апреля (из Екатеринбурга): «...Сохрани его, пожалуйста, или пришли обратно. По письму видно, что ему не очень-то сладко путешествовать».  2540, I, 160, л. 3.

14 мая. «...В 45 верстах от Томска мне опять говорят, что ехать нельзя, что река Томь затопила луга и дороги. Опять надо плыть на лодке».

Нанимает вольных лошадей и едет к р. Томи. Прождав лодку несколько часов, возвращается обратно на станцию. «...Хозяйкина дочка подает мне отличных щей с прекрасным мясом и жареной картошки с огурцом. После пана Залесского я ни разу так не обедал. После картошки разошелся я и сварил себе кофе. Кутеж!»

Поздно вечером при непогоде (дождь, снежная крупа, гроза) совершает опасную переправу на лодке через разлившуюся Томь. «Лодка велика. Кладут в нее сначала пудов двадцать почты, потом мой багаж, и все покрывают мокрыми рогожами... Почтальон, высокий пожилой человек, садится на тюк, я — на свой чемодан. У ног моих помещается маленький солдатик <...> Плывем по течению, около кустов тальника. Гребцы рассказывают, что только что, минут десять назад, утонули две лошади, а мальчик, который сидел на телеге, едва спасся, уцепившись за куст тальника. <...> Река становится темнее, сильный ветер и дождь бьют нам в бок, а берег все еще далеко, и кусты, за которые, в случае беды, можно бы уцепиться, остаются позади... <...> На сердце у меня становится тяжело, и я думаю только о том, что если опрокинется лодка, то я сброшу с себя сначала полушубок, потом пиджак, потом... Но вот берег, все ближе и ближе; мало-помалу с души спадает тяжесть...»

На ночь останавливается в с. Яр на постоялом дворе у «выкреста» Ильи Марковича: «...Говорят, что к ночи ехать нельзя — дорога плоха, что нужно остаться ночевать. Ладно, остаюсь». Письма, IV, 89.

Приезд «заседателя» (станового пристава) прерывает писание. «Заседатель — это густая смесь Ноздрева, Хлестакова и собаки. Пьяница, развратник, лгун, певец, анекдотист и при всем том добрый человек. <...> Трескает власть здорово, врет напропалую, сквернословит бесстыдно. Ложимся спать». Письма, IV, 89.

15 мая. «Я, заседатель и писарь сели в одном возке. Заседатель всю дорогу врал, пил из горлышка, хвастал, что не берет взяток, восхищался природой и грозил кулаком встречным бродягам. <...> Скоро я разъехался с заседателем...» Письма, IV, 89.

Вечером прибывает в Томск. «В последние 2 дня я сделал только 70 верст — можете судить, какова дорога! <...> Благодаря разливу я везде платил возницам почти вдвое, а иногда втрое, ибо работа каторжная, адская». Письма, IV, 90, 93.

«Европа». Попов Евг. Чехов в Томске. — «Сибирские огни», 1960, № 1.

«Томичи говорят, что такая холодная и дождливая весна, как в этом году, была в 1842 г. Половину Томска затопило. Мое счастье! <...> В Томске нужно будет дождаться того времени, когда прекратятся дожди. Говорят, что дорога до Иркутска возмутительна. <...> Томск скучнейший город. Если судить по тем пьяницам, с которыми я познакомился, и по тем вумным людям, которые приходили ко мне в номер на поклонение, то и люди здесь прескучнейшие. По крайней мере — мне с ними так невесело, что я приказал человеку никого не принимать».

Оформляет на основе дорожных записей очерки «Из Сибири», главы I—VI (в конце глав проставляет даты: 8, 9, 12, 13 и 15 мая). Здесь же пишет или начинает главу VII (в конце главы дата — 18 мая). «Свои путевые заметки писал я начисто в Томске при сквернейшей номерной обстановке, но со старанием...»

Пьеса «Предложение» исполняется в Томске местным Драматическим обществом. «В Томске на всех заборах красуется “Предложение”».

В. А. Долгоруков вспоминал о пребывании Ч. в Томске: «Кружок пишущей братии в Томске в то время был очень тесен; издавалась одна газета — «Сибирский вестник», редактором-издателем которой был <...> В. П. Картамышев. В кругу-то его и нескольких сотрудников “С<ибирского> в<естника>”, в числе которых был и я <...>, А<нтон> П<авлович> и проводил все время. Раза два-три мы вместе обедали; вели дружеские беседы; хлопотали о покупке А<нтону> П<авловичу> дорожного экипажа для дальнейшего пути и т. д. Мягкая, симпатичная личность А<нтона> П<авловича> сразу привлекала к нему, и он скоро завоевал симпатию каждого из нас. Шутя он говорил: «Еду делать двугривенные». <...> А<нтон> П<авлович> тогда выглядел вполне здоровым человеком, полным сил и энергии». «Сибирский наблюдатель» (Томск), 1904, № 7—8, с. 216—217.

«Сибирского вестника» В. П. Картамышев. Письма, IV, 82.

Продолжает начатое 14 мая письмо к родным, описывает свой путь от Ишима до Томска (заканчивает письмо утром 17 мая). Письма, IV, 80—91.

«телеграмму от Суворина в 80 слов», в которой тот изъявляет желание иметь от Ч. «возможно скорее» очерки о Сибири и упрекает за долгое молчание. Письма, IV, 90—92.

И. П. Чехов извещает М. П. Чехову, что получил пересланное ею из Сум письмо (см. около 13 мая): «Очень и очень благодарю за письмо Антоши. Видно, что он очень рано выехал из Москвы. Следовало бы выехать не ранее 1-го мая. Пароходства между Тюменью и Томском еще нет. Климат там действительно азиатский, а у нас-то какая благодать! В Москве уже давно купаются, все загородные гулянья полны народа, только одна Лика <Мизинова> сидит дома. Сегодня я собираюсь с ней к Дмитрию Павловичу <Кувшинникову>. <...> Еще раз благодарю за Антошино письмо, я заказным пришлю его на Луку». РГБ.

16 или 17 мая.  С. Суворину в Феодосию в ответ на его телеграмму в 80 слов, полученную в Томске 16 мая.

 П. Чехова извещала И. П. Чехова в письме (б/д): «Суворин прислал телеграмму такого содержания: “Антон благополучно приехал Томск. Телеграфируйте мне его сахалинский адрес. Суворин”. Я телеграфировала так: “Сахалин, пост Дуэ, до востребования”. Не знаю, верно ли?» РГАЛИ, ф. 2540, I, 161, л. 4.

17 мая.  М. Владиславлеву и ординатору томской университетской клиники Н. М. Флоринскому. Письма, IV, 90—91.

Между 17 и 20 мая. «Чемодан мой, милейший сундучок, оказался неудобным в дороге: занимает много места, толкает в бок, гремит, а главное — грозит разбиться. <...> Вместо него купил себе какую-то кожаную стерву, которая имеет то удобство, что распластывается на дне тарантаса, как угодно». Письма, IV, 93, 96.

18 мая. «Сибирском вестнике»: «Утром 16 мая в Томск из Омска приехал известный русский писатель , автор драмы “Иванов”. Здесь он пробудет несколько дней».

18 (30) мая. Пьеса «Предложение» поставлена на сцене Пражского Национального театра режиссером Ф. Коларом с участием И. Мошны в роли Ломова.

 Врхлицкий писал: «Русский юмор действительно великолепен, может быть, — я не боюсь этого богохульства, — великолепнее, чем русский пафос. Не знаю почему, но во время представления этой пьески Чехова мне вспомнилось знаменитое определение русского смеха, которое дает Гоголь в “Мертвых душах”. Я не мог не смеяться, несмотря на неправдоподобность ситуации и отсутствие чувства меры и в форме и в содержании». «Hlas národa», 22 мая (3 июня), № 151; ЛН, т. 68, с. 754.

19 мая. И. П. Чехов извещает Е. Я. Чехову (в Сумы): «“Новое время” Вы будете получать, мы сделаем об этом распоряжение. Что, Вы, должно быть, скучаете? Да, отсутствие Антоши непременно должно быть заметно». РГБ.

 Е. Чехов пишет из Москвы Е. Я. и Мар. П. Чеховым: «От Антоши целый месяц нет ни писем и никаких известий в газетах. Куда ему писать, я адреса не знаю, и в какой город, на Сахалин еще рано». РГБ.

Посылает А. С. Суворину в Феодосию «записанные впечатления» о своем путешествии — первые шесть глав очерков «Из Сибири». «Посылаю Вам шесть глав. Написаны они лично для Вас печати, то передайте их благодетельной гласности, подписав мою фамилию и печатая их тоже отдельными главками...» См. 24 июня. Письма, IV, 92.

«Троица», пишет родным: «Друзья мои Тунгусы! У вас Троица, а у нас еще даже верба не начала распускаться и на берегу Томи снег. Завтра я еду в Иркутск. Отдохнул. Спешить незачем, так как пароходство через Байкал начнется только 10 июня, но все-таки еду. <...> После Томска начнется тайга. Посмотрим». Сообщает, что «два месяца тому назад умер здесь таганрогский таможенный Кузовлев <сосланный в Сибирь>, в нищете». Письма, IV, 95—96.

 П. Картамышева покупает тарантас. «В Томске купил за 130 р. коляску с откидным верхом и проч., но, конечно, без рессор, ибо Сибирь рессор не признает. Сиденья нет, дно ровное, большое, можно вытянуться во весь рост. Теперь ехать очень удобно: не боюсь ни ветра, ни дождя». Письма, IV, 96; см. также 93.

Однако вскоре Ч. сожалел о сделанной покупке, о чем упоминает В. А. Долгоруков в письме к нему от 7 июля.

 П. Аршаулов, исп. должн. помощника томского полициймейстера и местный литератор. «Полицейский оказывается любителем литературы и даже писателем; пришел ко мне на поклонение. Поехал домой за своей драмой <“Фатима”?> <...> Он драмы не читал, хотя и привез ее, но угостил рассказом. Недурно, но только слишком местно. Показывал мне слиток золота. <...> Затем предложил мне съездить посмотреть томские дома терпимости».

В то время в «Сибирском вестнике» публиковался цикл рассказов «Из жизни сибирского темного люда (Рассказы Петра Аршаулова)» — «Чайные грабители» (13 мая), «Крючники-грабители» (10 июня), «Коловоротчики» (29 июня). Пьеса «Фатима» в 1891 г. вышла отдельным изданием.

В письме А. С. Суворину (в Феодосию) Ч. рассказывает про свое путешествие от Тюмени до Томска. «От ветра и дождей у меня лицо покрылось рыбьей чешуей, а я, глядя на себя в зеркало, не узнаю прежних благородных черт». Извещает: «Получил от Вас одну телеграмму и письмо, в котором Вы пишете, что хотите издавать энциклопедический словарь. Не знаю почему, но весть об этом словаре меня очень порадовала. Издавайте, голубчик! Если я гожусь в работники, то отдаю Вам ноябрь и декабрь; буду жить эти месяцы в Питере. От утра до ночи буду сидеть». Просит высылать на Сахалин «критические фельетоны» Суворина; «распорядитесь также, чтобы мне высылали туда же “Народоведение” Пешеля, кроме первых двух выпусков, которые я уже имею». «Пишите мне о Феодосии, о Толстом, о море, о бычках, об общих знакомых. <...> Опишите Ваш феодосийский дом». Письма, IV, 91—95.

 А. Долгоруков преподносит Ч. на прощание свою книгу (Всеволод Сибирский. Не от скуки. Стихотворения. Томск, 1889) с дарственной надписью: «В знак памяти и уважения маленький писателишка талантливому А. П. Чехову...». ТМЧ; Чехов и его среда, с. 289.

«Один поручик пехотный, в мохнатой папахе <И. фон Шмидт>, другой — топограф, с аксельбантом <Г. Ф. Меллер>. На каждой станции мы, грязные, мокрые, сонные, замученные медленной ездой и тряской, валимся на диваны и возмущаемся: “Какая скверная, какая ужасная дорога!”» Соч., XIV—XV, 28.

Пьеса «Медведь» исполнена в Кускове на сцене летнего театра Ф. Ф. Котова (имение гр. С. Д. Шереметева) труппой артистов при участии Славской, Озерова и Дмитриева. «Новости дня», № 2473; Списки сыгранных пьес. — РГАЛИ, ф. 2097, 2, 686.

21—28 мая. «От Томска до Красноярска 500 верст невылазная грязь; моя повозка и я грузли в грязи, как мухи в густом варенье; сколько раз я ломал повозку (она у меня собственная), сколько верст прошел пешком <...> Я не ехал, а полоскался в грязи. Зато и ругался же я! <...> Замучился я до изнеможения...» Письма, IV, 104.

М. Е. Чехов в письме П. Е. Чехову сообщает: «Вчера городской голова Константин Георгиевич Фоти предложил мне прочитать письмо от нашего путешественника Антоши, из Тюмени полученное <от 3 мая>, а также голова от него получил и книги из Москвы для городской библиотеки. Городское управление искренно благодарит автора за преданность к родному городу, а меня за посредство». РГБ.

Между 24 и 31 мая. «Хмурые люди» вышел в свет 2-м изданием. Отпечатано 1000 экз. «Список изданий, вышедших в России с 24-го по 31-е мая 1890 года». — «Правительственный вестник», 24 июня; «Книжный вестник», № 7, стлб. 234. Сборник включен в список новых изданий, поступивших в книжный магазин «Нового времени» за неделю с 4 по 11 июня. — НВ, 11 июня; повторные объявления о продаже — там же, 6 июля, 3, 31 авг.

25 мая. Из Мариинска посылает родным открытку. Сообщает о начале весны в Сибири: «...Поле зеленеет, деревья распускаются, поют кукушки и даже соловьи. Было сегодня прекрасное утро, но в 10 часов подул холодный ветер и пошел дождь». Письма, IV, 96.

 М. Свободин пишет Ч. из Одессы: «Ну, не найду ли я у себя в Петербурге, по возвращении, каких-нибудь новых “Предложений”, “Медведей”, написанных на Сахалине и высланных мне для представления в Красном Селе и в Александринск<ом> театре? <...> Ну, милая человечина, что же Вы поделываете в стране оков и цепей? В какие новые для Вас сердца проникли Вы там? Какие кисти и краски заготовляются для того, что напишете нового? Отпишите Вы мне кратко, но выразительно обо всем понемножку. <...> А то ведь это у Вас есть подлая манерца-то в письмах ко мне: понастрочит страничку смешных слов, да и за щеку». Упрекает Ч. за его излишне «раздражительный ответ» редактору-издателю «Русской мысли» В. М. Лаврову (см. 10 апреля): «Ехавши в Крым, я останавливался в Москве и довольно подробно разузнал все обстоятельства дела известного “инцидента”. Вы не показались мне правым в этом деле, Antoine. Во-первых, мы с Вами “публичные мужчины”, и если здравствовать на всякое чиханье, то ведь, пожалуй, просто времени не хватит. Во-вторых, отзыв о Вас как о писателе, насколько я понимаю, был просто глупый и вовсе не оскорбительный. <...> Если Вы нашли нужным написать в редакцию письмо по этому поводу, то что же нужно было сделать с Говорухой за его статьи о Вас? <...> Тогда надо прямо подозревать Гольцева и Лаврова в личном недоброжелательстве к Вам, а разве это можно? Нет, все это сущий вздор и мне искренно жалко и досадно, что Вы написали такое письмо в редакцию. <...> Журнал, во всяком случае, порядочный, и Вам вовсе не для чего бежать и сторониться его: от участия Вашего в нем он мог бы стать, может быть, и еще лучше, а Вы не делали этого да вдобавок еще чуть что не поклялись и в будущем не печататься в нем. Нет Вам за это моего родительского благословения». Сообщает театральные новости: «скончались Арди, Зубов и Чернявский (Ив. Родионович). <...> Петербургская немецкая труппа навсегда изгнана из Питера, и те дни, котор<ые> занимала она своими спектаклями <в Михайловском театре>, замещены русскими драматическими представлениями». Просит адресовать письма до 15 августа в Белоостров, куда едет после месячного путешествия: «...Пожил везде понемногу — в Москве, Киеве, Одессе, Севастополе, Ялте, Гурзуфе, а теперь вернулся в Одессу...». РГБ; Переписка, т. 2, с. 56—59.

М. П. Чехов пишет в Петербург А. С. Суворину из Сум: «Об Антуане, конечно, скучаем все. Без него — точно сироты: все чего-то не хватает. И другим, посторонним — без него плохо, особенно начинающим авторам. Вы, вероятно, слышали про Шаврову <...> Между прочим, она пишет, что без Антуана и ей плохо; прежде хоть он просматривал ее рассказы и направлял ее деятельность, а теперь — и его нет». Узнает о возможности получить взаймы рублей 100: «...Вероятно, к концу лета нам не хватит тех 500 р., которые нам оставил Антуан». См. 29 мая. РГАЛИ, ф. 459, I, 4621, лл. 3—5; ВЛ, 1960, № 1, с. 105.

Письма, IV, 97.

К ночи вынужден сделать остановку на Чернореченской станции (32 версты от Ачинска) для починки экипажа.

Сообщение о путешествии Ч. напечатано в «Сибирском вестнике» (№ 59): «Известный писатель и врач Антон Павлович Чехов П. Чехов намерен посетить Иркутск, Владивосток и остров Сахалин. На последнем он рассчитывает пробыть месяца два. В Россию он вернется морским путем».

27 мая (?). «Предложение» поставлена в Баку на сцене театра Тагиева в переводе на армянский язык труппой любителей, постановка Г. Аветяна. С. Меликсетян. Первые чеховские представления на армянской сцене. — «Гракан терт», 29 янв. 1960 г.

28 мая. «Мой экипаж два раза ломался от напряжения, и два раза починка его задерживала меня на станциях».

«Приезжаем мы на Козульскую станцию, когда уж высоко стоит солнце. Мои спутники едут дальше, а я остаюсь починять свой экипаж». Соч., XIV—XV, 34.

«Мне по необходимости пришлось коротко познакомиться с одним кузнецом, которого ямщик рекомендовал мне так: “У-у, это большой мастер! Он даже ружья делает!” <...> Явился ко мне на станцию худощавый, бледный человек с нервными движениями, по всем приметам талант и большой пьяница. <...> Починять тарантас помогали ему четыре плотника».

Днем приезжает в Красноярск. «Еле-еле дополз до Красноярска и два раза починял свою повозку <...> Никогда в жизни не видывал такой дороги, такого колоссального распутья и такой ужасной, запущенной дороги. Буду писать о ее безобразиях в “Нов<ом> вр<емени>”». Письма, IV, 98.

Описанию этой дороги посвящена гл. VIII очерков «Из Сибири». См. 24 июля.

«...В своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. <...> На этом берегу Красноярск, самый лучший и красивый из всех сибирских городов <...> Я стоял и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега! <...> Много у меня было разных мыслей, и все они путались и теснились, как вода в Енисее, и мне было хорошо...»

Посылает из Красноярска письмо родным. «Слава Богу, въехал-таки я наконец в лето, где нет ни ветра, ни холодного дождя. Красноярск красивый интеллигентный город <...> Только расходы страшенные. Нигде так сильно не оказывается житейская непрактичность, как в дороге. Плачу лишнее, делаю ненужное, говорю не то, что нужно, и жду всякий раз того, что не случается». Письма, IV, 98—100.

 С. Суворину дает свой адрес для срочных телеграмм: «Благовещенск, до востребования». Письма, IV, 97.

 И. Иваненко пишет Ч. из Сум о приезде к Линтваревым сначала Евгении Яковлевны и Михаила Павловича, затем Марии Павловны. «Привезите с Сахалина новостей, а здесь все старое, одно и то же, давно Вам известное». РГБ.

Перед вечером уезжает из Красноярска. «...Когда перед вечером, уезжая из города, я переплывал Енисей, то видел на другом берегу совсем уж Кавказские горы, такие же дымчатые, мечтательные... <...> Итак, горы и Енисей — это первое оригинальное и новое, встреченное мною в Сибири. И горы, и Енисей подарили меня такими ощущениями, которые сторицею вознаградили меня за все пережитые кувырколлегии...»

28 мая — 4 июня. На пути из Красноярска в Иркутск. «От Красноярска до Иркутска 1566 верст; жара, дым от лесных пожаров и пыль; пыль во рту, в носу, в карманах; поглядишь на себя в зеркало, и кажется, что загримировался».

А. С. Суворин по пути из Петербурга в Москву пишет М. П. Чехову, отвечая на его письмо от 25 мая: «Касательно денег, сделайте ваше одолжение, сколько хотите. <...> Меня Вы ни мало не стесните. Г-на Антуана, полагаю, тоже нет, ибо дела его все лучше и лучше. Представьте себе, что первая тысяча “Хмурых людей” ушла вся в два месяца. Это с редкой книгой бывает. На днях выйдет 2 изд<ание>. Велел также печатать 4-м изданием “В сумерках”, ибо и этой книжки нет вовсе в продаже. <...> От Ант. я не получил ни единого письма. <...> Знаю, что он собирается писать из Томска. Но думаю, что ранее чем из Иркутска он не напишет». РГБ.

30 мая. Пьеса «О вреде табака» рассмотрена в Московском цензурном комитете и разрешена к печати 2-м изданием (с вычерками в тексте). См. Резолюция цензора на обложке литографиров. издания Театральной библиотеки С. И. Напойкина 1887 г. — ГЦТМ.

31 мая. Ч. пишет родным из Канска (800 верст до Иркутска): «Ах! как опостылело ехать! Как противно становится глядеть на пиджак в пуху, на сапоги в грязи, на пальто в сене; в карманах пыль от табаку, крошек и сена, в чемодане пыль, во рту, кажется, тоже пыль».

Е. Я. Чехова пишет сыну: «Антоша, голубчик, береги свое здоровье, да благословит тебя Господь и поможет Царица небесная в твоем трудном путешествии». РГБ.

Май — октябрь.  А. Каратыгиной.

Каратыгина вспоминала позднее: «Из путешествия он мне написал два большие письма».  А. Каратыгина. Воспоминания об А. П. Чехове. Как я познакомилась с Антоном Павловичем. — ЛН, т. 68, с. 582.