Летопись жизни и творчества А. П. Чехова: 1889 (часть 2)

[Летопись жизни и творчества А. П. Чехова]: 1889 2004. — Т. 2: 1889 — апрель 1891. — С. 5—311.

1 февраля.  М. Соковниным, восторженным поклонником.

«Вид Чехов имел сияющий, жизнерадостный, хотя несколько озабоченный размерами “ивановского успеха”. На обеде было несколько литераторов, артист Свободин и дальний родственник последнего <пристав В. А. Арапов>. Обед вышел на славу, причем славили Чехова что называется во всю ивановскую, а сам хозяин, поднимая бокал шампанского в честь Чехова, в заключение тоста торжественно приравнял чеховского “Иванова” к грибоедовскому “Горе от ума”.

Я взглянул искоса на Чехова: он густо покраснел, как-то сконфуженно осунулся на своем месте, и в глазах его мелькнули чуть-чуть заметные юмористические огоньки, свидетельствовавшие о непрерывной критике окружающего...»  Щеглов. Из воспоминаний об Антоне Чехове. — Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу «Нива» на 1905 г., № 6, стлб. 249; Чехов в восп., 1954, с. 154.

 Л. Леонтьев (Щеглов) отмечает в дневнике: «Обед у Соковнина. Речь хозяина и Свободина (“Горе от ума” и “Иванов”). Абрикотин и взятие Карса Тихоновым. Пристав — любитель литературы». ИРЛИ, № 1416, л. 121.

В. А. Тихонов вспоминал этот вечер в письме Чехову 24 мая 1889 г.: «Помните, как Вы за обедом у Соковнина (кстати — досталась же мне за этот обед; но об этом — при свидании) говорили про Щеглова, что он “штаб-офицер среди беллетристов”». РГБ.

Дарственная надпись К. М. Фофанова: «Глубокоуважаемому Антону Павловичу Чехову от искреннего почитателя его чудного таланта...» — на книге: «Константин Фофанов. Стихотворения. СПб., изд. А. С. Суворина, 1889.  304.

Имя Антона Чехова как автора рассказа «Припадок» упомянуто в «Северном вестнике» в отзыве о сб. «Памяти В. М. Гаршина» в числе других участников сборника: «...Довольно назвать эти имена, чтобы показать литературное и художественное достоинство сборника, представляющего в этом отношении выдающееся явление в нашей прессе». «Памяти В. М. Гаршина. Художественно-литературный сборник <...>. СПб., 1889 г.» — СВ, № 2, отд. Новые книги, с. 93—97 (извещение о выходе в свет журнала напечатано в НВ 1 февр.).

В кратком отклике газ. «Гражданин» (№ 32) на постановку «Иванова» говорится: «Пьеса написана изящным языком, умно, играна мастерски, но скучна».

«Нового времени» (№ 4644) отмечает, что пьеса «имела большой успех и автор был вызван много раз, особенно горячо приветствуемый публикою как новый замечательный талант <...>, который дал несколько прекрасных беллетристических вещей и драму, полную правдивых житейских сцен, группирующихся около одного оригинального, не бывалого еще на сцене, а может быть и в литературе нашей характера, хотя он ходячий и имя ему дано автором ходячее — Иванов. Этим именем отныне отмечен цельный русский тип, заслуживающий общего внимания».

«Новостях и Биржевой газете» (№ 32) отмечено, что «пьеса г. Чехова “Иванов” имела большой успех, особенно первые три ее акта. Успеху этому много содействовали исполнители, преимущественно же г. Давыдов, игравший заглавную роль».

«Петербургская газета» (№ 31) пишет, что успех на сцене «молодого автора» обеспечили «бойкие диалоги, жизненная правда в действии, ряд типов, прямо вырванных из жизни и далеко не шаблонная фабула <...> Это был успех полный и торжество истинного, крупного таланта. Все в пьесе свежо, ново и проникнуто тонким психическим анализом. Успех был колоссальный, такой успех, который редко случается на нашей драматической сцене».

В заметке «Петербургского листка» (№ 32) подчеркнут «большой и заслуженный успех» пьесы «Иванов».

«С.-Петербургских ведомостей» говорится: «Пьеса имела выдающийся успех. Вещь эта литературная, с определенными, яркими и выпуклыми типами, с отсутствием банальных приемов наших драматургов».

Рецензент «Сына отечества» (№ 31) пишет, что «драма Чехова большого успеха не имела», хотя «исполнена была превосходно».

 И. Суворина в письме к М. П. Чеховой (помечено «средой») описывает «вчерашнее торжество», т. е. премьеру «Иванова»: «Мне было очень жаль, что вас не было с нами! Торжество полное, успех громадный! <...> Вызывали его бесчетно раз. Я положительно все руки отхлопала и отмахала, да и было за что. Молодец Тото, рада за него и желала бы, чтоб все будущие вещи его так же ему удавались, как эта. Вышел он в первый раз бледный с лохматыми волосами и растерянно кланялся. <...> Нет, правда, держался прелесть как, вообще молодчина ваш брат! Давыдов превзошел себя. Стрепетова и Свободин — отлично играли. Хотели мы, т. е. «Тото» предложил, поехать кутить, но это все было прежде успеха, а после рассудил, что не стоит меня так баловать, а не угодно ли мне его отблагодарить за эстетическое наслаждение. <...> Вечер окончился в 4 часа». Благодарит за присланный подарок: «Мне передал Ант<он> Пав<лович> подушку, крепко вас целую за нее. Я уж и не говорю, как она мне кстати! Ведь, надеюсь, вы не забыли мои спартанские подушки?» РГБ.

Петербургская курсистка-«педагогичка» В. М. Тренюхина пишет Ч. в письме, обозначенном инициалами В. Т.: «Мы слушали вчера Вашу пьесу “Иванов” и как ни хорошо всё <...> — один вопрос мне не дает покою, и хочется бросить упрек автору за мысль этой драмы. Что хотели Вы сказать Ивановым — пусть это “глубоко истинный, высокохудожественный” тип — тем хуже. Он говорит собой — молодость, не трать слишком свои силы или не берись ни за что горячо, не увлекайся никаким делом, брось горячие порывы, горячие стремления, не отдавайся ничему весь — беззаветно и бескорыстно, а вечно примеривай — под силу ли ноша, береги свои косточки — а то посмотри на меня — вот что станется с тобой и чем ты кончишь. <...> А разве не эту же фразу повторяют наши “предварительные”, повторами виселицы и будет еще долго, и благодаря Вам еще дольше, повторять вся охранительная и так могущественная партия. Вчера была дана в первый раз Ваша драма, а сегодня она уже повлияла на судьбу одного из этой молодежи — какой горький упрек Вам, какое негодование и горе кипит против Вас в душе. <...> Когда у человека много сил, горячей энергии, страстное желание отдать всего себя на служение чему-нибудь великому и полезному, — пусть он бросится в это дело, отдаст ему все свои силы. Ну и пусть надломится и погибнет. Все-таки сам он счастливее будет и пользы принесет больше. <...> И лучше умереть от невозможности дальше жить сознательно, чем умереть насильно, с жалобами. <...> Но мне кажется, что такие-то люди и делали переворот, двигали прогресс (см. “устал”.

Вот то, что мне хотелось сказать автору “Иванова”. И на что прошу ответа. Не будь Ваше произведение такое талантливое, оно бы не возбудило, вероятно, всех этих мыслей. Не стало бы так влиять. И не явилось бы опасение за вред его. <...> Жду Вашего ответа с глубоким интересом и нетерпением». Ч. ответил около 10 февраля (письмо неизв.). РГБ.

2 февраля.  Л. Леонтьев (Щеглов). Вместе с ним Ч. наносит прощальные визиты Д. В. Григоровичу, М. И. Чайковскому, Ф. А. Федорову-Юрковскому. Леонтьев (Щеглов) записывает в дневнике: «Газетные гимны “Иванову”».  68, с. 481.

М. И. Чайковский отмечает в своем дневнике: «Во время завтрака у меня сидел Г. Черников и тут же появился Ларош. Во время его визита пришел Чехов с Щегловым». ГДМ Чайк., Б—8, п. 13, л. 108.

Днем Ч. присутствует на прощальном обеде у Н. М. Соковнина.

«Несмотря на то, что Чехов, переутомленный столичной суетой, спешил в Москву, восторженный помещик, вопреки всяким традициям, накануне отъезда А. П., собрал всех снова “на гуся”. Снова шампанское, снова шумные “шекспировские тосты” <...> Все это могло вскружить голову хоть кому, только не Чехову. Возвращаясь вместе с Чеховым после “прощального гуся” на извозчике, я был озадачен странной задумчивостью, затуманившей его лицо, и на мой попрек он как-то машинально, не глядя на меня, проговорил:

— Все это очень хорошо и трогательно, а только я все думаю вот о чем... <...> Я все думаю о том... что-то будет через семь лет? — И с тем же хмурым видом настойчиво повторил: «Что-то будет через семь лет?..» Ив. Щеглов. Из воспоминаний об Антоне Чехове. — Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу «Нива» на 1905 г., № 6, стлб. 250; Чехов в восп., 1954, с. 154.

На обеде присутствовал также П. М. Свободин, который вспоминал об этом в письме Ч. 6 февраля: «...Как я мысленно драл себя за волосы (а у меня их так мало!) за свое поведение за обедом у Соковнина... Как мне было совестно, гадко... Вы медик и, может быть, найдете для меня оправдание в патологии».

«Я бежал из Питера. <...> Изнемог я, да и стыдно все время было». «Бежал от сильных ощущений». «В день отъезда я бегал по Питеру, высунув язык. Не было ни одной свободной секунды». Письма, III, 141—143, 149, 162, 163.

А. А. Суворин вспоминал о проводах Ч. на Николаевском вокзале в письме к нему 12—13 февраля: «По обычаю, я опоздал и пришел на вокзал за 1½ минуты до отхода поезда. Хотел уйти, ибо Вы не высказывали намерения пролить прощальную слезу на воротники приятелей, но меня удержал Щеглов. Он был бледен и, видимо, все струны в нем порвались. Я с обычным присутствием духа в страшные минуты пошутил: “Что, выпрыгнул наш Подколесин в Москву?! Ах, когда-то увидимся!” Щеглов с нервной улыбкой сказал “да!”, потом отошел и стал осушать слезы: “Я не могу... этого...” — сказал он. Последнюю минуту он проскитался где-то впереди поезда, ныряя в клубах пара, вылетавшего из боков паровоза. Назад пошли мы вместе и он говорил мне о Вас, о том, какое спасенье для Вас Ваша семья и как Вам не надо переезжать в Петербург». РГБ.

«Иванов» рецензент «Дня» (№ 247) предъявил к этому произведению Ч. («нашего молодого и талантливого беллетриста») ряд серьезных претензий. Он признал, что «со сцены от пьесы г. Чехова повеяло чем-то свежим, жизненным. Его герои — не говорящие манекены драматической стряпни гг. Крыловых, Невежиных и Сувориных». Вместе с тем он заявил, что пьеса «сама по себе, по ходу действия, <...> представляет собою нечто чрезмерно бестолковое»: ее сюжет основан на «курьезной случайности», драматический финал — «на недоразумении. Точно так же остались непонятными и причины “черной меланхолии”, охватившей Иванова. Недоумевает сам герой, недоумевает автор, недоумевают и зрители. Г-н Чехов очевидно не совладал с тем богатым материалом, которым он располагал». «От г. Чехова пока трудно ждать хорошей пьесы. Даже в его беллетристических произведениях главным недостатком является отсутствие фабулы, действия. Очерки, картины, отдельный характер — вот пока его сфера. Между тем для драматического произведения и нужно именно все то, чего недостает г. Чехову».

В статье об «Иванове» критика «Новостей и Биржевой газеты» (№ 33) В. О. Михневича (псевдоним — Коломенский Кандид) говорится, что Ч. «приобрел лестную известность своими маленькими рассказами», в которых проявил «бесспорное дарование, чуткую наблюдательность и неподдельный юмор. Но вскоре обнаружилось также, что г. Чехов великий мастер только на маленькие вещицы», а его «пробы крупного размера представляют собою, в сущности, как бы спайку маленьких, более или менее удачных картинок, вклеенных в большую раму, но на самом деле поверхностно между собою связанных. Цельной, законченной, крупного масштаба картины не выходит. По-видимому, у г. Чехова исключительный талант миниатюриста <...> Этими же качествами отличается и драма г. Чехова <...> Слабая по концепции, скудная содержанием <...>, лишенная внутренней причинной связности и хотя с притязательной, но очень смутно выраженной идеей». В постройке пьесы ощущается «свежесть и простота», но «эта простота близко граничит с неуменьем и бессилием справиться с задачей данного масштаба. <...> Вообще, со стороны сценической техники в пьесе много недочетов <...> Самая пьеса имеет <...> гораздо более психиатрический интерес, чем драматический», «является, в некотором роде, клеветой и карикатурой на современное русское общество <...> потому что в своей пьесе г. Чехов не просто наблюдает жизнь и людей, каковы они есть и как это превосходно делает он в своих рассказах, а пытается нарочно обобщать, преднамеренно группирует и подчеркивает аналогичные, как он думает, явления и признаки и освещает своим пессимистическим фонариком современного русского интеллигента тенденциозным светом».

«Петербургской газеты» (№ 32, подпись: Н) отмечает, что «драма г. Чехова вызвала восторженный крик всего театра, пробудила, увлекла эту публику, <...> будила мысли, проникала в души и оставляла надолго неизгладимый след. В этом-то и сказалась сила таланта. <...> Внешнего драматического положения у Иванова нет, его наглядно нельзя и определить. <...> Он носит в груди сознание и страх своего небытия. <...> От него отошел вопрос Гамлета. <...> В будничной обстановке, среди знакомых нам людей в Иванове вселился дух Манфреда <...> простой Иванов носил в груди потухший вулкан <...> Драма производит глубокое впечатление. <...> “Иванов” имеет благотворное действие, а не бьет по больным нервам. При виде этой драмы пробуждается человечность, которою переполнена вся драма. Новизна мысли, простота компоновки, свежесть, оригинальность составляют прелесть этого произведения. Оно не похоже ни на что до сих пор нами виденное на подмостках сцены, совсем самобытное творчество, в котором сказались отличительные черты автора».

В «Петербургском листке» (№ 32) говорится, что «Антон Чехов своим “Ивановым” сразу обнаружил сильный, глубокий драматический талант. Он дал новый, своеобразный сюжет, оригинальное развитие пьесы, несколько новых, если не полных законченных типов, — то, все-таки, рельефных, правдиво нарисованных лиц. От всей драмы веет чем-то новым, молодым, сильным, здоровым. <...> Тип Иванова, — тип совершенно новый на русской сцене, и он отлично обрисован г. Чеховым».

«С.-Петербургских ведомостей» (№ 33) говорится: «От всей души приветствуем г. Чехова с его блестящим дебютом на сцене. Он <...> имел такой успех, какого мы давно не запомним. В единодушных вызовах чувствовалось не только чествование его как автора драмы “Иванов”, но и та любовь, которую он сумел снискать в Петербурге как талантливый беллетрист. “Иванов” — вещь самостоятельная, крупная, ярко выпуклая. В драме нет хитро сплетенной интриги, так называемых “сценических” положений, красиво придуманных уходов, — всего того, чем так любят щеголять современные драмоделы. Первым долгом, “Иванов” — вещь литературная, а потом уже сценическая. <...> Тип Иванова — яркая фотография нас самих. <...> В Иванове — отголоски многих типов, многих предыдущих поколений: он и Чацкий, и Печорин, и Обломов. <...> Итак, торжество молодого писателя было полное. <...> Театр может иметь воспитательное значение, если представителями драматической литературы явятся литераторы, а не фабриканты пьес, растлевающие вкус публики и дарования артистов. <...> И теперь уже г. Чехов стоит головою выше многих драматургов, — пусть же он идет вперед, не торопясь, не зарываясь, и делает свое дело».

Критик «Сына отечества» (№ 32) оспаривает типичность образа Иванова и считает «тенденциозным» название пьесы: «Где видел автор среди интеллигентных людей с университетским образованием, способных совершить целый ряд таких гнусных поступков? <...> По нашему мнению, Иванов — это клевета на интеллигентного русского человека. <...> Одни действующие лица — Иванов, граф, председатель, его жена — представлены какими-то пародиями на людей, другие — остались совершенно недоконченными. Автор не чужд и эффектов, к которым прибегают в последнее время наши драматурги — обмороки, судороги, смерть и т. п. <...> Драма г. Чехова написана прекрасным языком, местами видны наблюдательность и знание жизни, но рядом с этим видна и неопытность писать для сцены, — пьеса слишком растянута, и ее необходимо сократить».

Проф. Н. И. Стороженко в беседе с И. Л. Леонтьевым (Щегловым) замечает о Ч.: «Чехов талант, но у него нет “Бога в душе”».  Л. Леонтьева (Щеглова). — ИРЛИ; ЛН, т. 68, с. 481.

А. Н. Плещеев в письме (б/д) секретарю драматич. цензуры А. Ф. Крюковскому просит в связи с публикацией пьесы Ч. в «Северном вестнике» одолжить ему цензурный экземпляр «Иванова»: «Его отдали переписывать с театрального — но он еще не готов» (6 февраля Плещеев уже отдал в типографию первую половину пьесы). ГЦТМ, ф. 130, 544—551, № 518.

3 февраля.

После «бенгальского огня» и успехов петербургской постановки «Иванова» ощущает «сильный позыв к своей скромной и кроткой беллетристике». Продолжается небольшое кровохарканье, начавшееся еще в Петербурге. Письма, III, 143, 164.

Сообщает К. С. Баранцевичу в Петербург (ответ на письмо от 29 января), что А. П. Коломнин отказал в просьбе устроить Л. Т. Гулина в «Новое время»: «...Все места в конторе и в магазине заняты. <...> К моему несчастью и стыду, в последнее время мне слишком часто приходится отвечать на человеческие письма не по-человечески».

«Медведь» исполнена в Полтаве на сцене зимнего театра труппой Общества русских драматических артистов под управлением А. Г. Даниловича. Список пьес, февр. 1889, с. 31.

О петербургской постановке «Иванова» Московский фельетонист пишет: «“Иванов” в Москве не понравился — в Петербурге имеет колоссальный успех. Торжествуем победу Ан. Чехова, которого московская литературная клика известного лагеря хотела пожрать целиком, потому что он в “Иванове” пошел против рутины, против шаблона наших драматических закройщиков... Урок московским режиссерам и драматургам». «Московский праздношатай <С. Л. Кугульский>. Заметки праздношатающегося. — «Новости дня», № 2005.

Об «Иванове» полушутливый отзыв в раешной манере напечатан в «Петербургской газете» (№ 33): «Был я на бенефисе господина Федорова-Юрковского — слыхали ли вы, читатель, про таковского? <...> Поставил он на сцену “Иванова” — которого г-н Чехов переделал за нового. Этот “Иванов” выглядит далеко не таковским — каким выглядел на театре московском. Подтянулся, подбодрился — совсем преобразился. <...> Бедному Крылову приходит туго — оттирают почтенного друга. То Суворин ему ножку подставил, — то Чехов его далеко за флангом оставил. <...> Да будут же нам милы — свежие молодые силы, что идут фальши на смену — богатя правдою родную сцену» и т. д. <А. А. Соколов>. Ма-а-ленький раек (Посвящается «Иванову»).

В петербургском окружном суде начался процесс по делу баронессы О. В. Геймбрук, которая судилась за умышленный поджог (26 сентября 1887 г.) своей квартиры с целью получения страховой суммы и была приговорена к ссылке в каторжные работы на 5 лет.

«уголовной героини» с партией ссыльных из Одессы на Сахалин (где с ней встретился Ч.) также сообщалось в печати. См. около 25 августа 1890 г.

Украинский писатель и критик В. П. Горленко просит И. Л. Леонтьева (Щеглова) в письме из Киева: «Напишите мне всю правду о пьесе Чехова “Иванов”. Газеты так лгут, что ничего не узнаешь. Автор для меня продолжает оставаться интереснейшей и симпатичной литературной силой». ИРЛИ, № 769, л. 35.

 М. Свободину (письмо неизв.). См. 6 февраля.

4 февраля. «Нового времени» (Неглинный пр.). Выполняя просьбу Д. Т. Савельева, заказывает для него книги и календари. Письма, III, 142.

 Т. Савельеву (ответ на письмо 17 января), что требуемые книги магазин А. С. Суворина «обещал выслать 6-го февраля». «Анне Ивановне Пеховской передай, что всех <“В сумерках” и “Рассказы”> совершенно распроданы и печатаются новым изданием. Когда будут отпечатаны, я поспешу исполнить ее желание». Пишет, что летом будет жить около Сум или в Полтавской губернии: «не захочешь ли пожить у меня недельку на даче? Я был бы рад, а семья и подавно. Старину бы вспомнили». Письма, III, 142—143.

В письме А. С. Суворину просит прислать для корректуры сб. «Детвора». «Я не могу забыть, что Стрепетова плакала после III акта и что все актеры от радости блуждали, как тени; многого не могу забыть, хотя раньше и имел жестокость соглашаться, что литератору неприлично выходить на сцену рука об руку с актером и кланяться хлопающим. К черту аристократизм, если он лжет». Вспоминает об актерах, игравших в «Иванове» на премьере: «Все они представляются мне родственниками. Они так же близки мне, как те больные, к<ото>рых я вылечил, или те дети, к<ото>рых я когда-то учил». Высылает Суворину полученный в Обществе русских драматич. писателей и оперных композиторов членский билет на его имя. Просит прислать фотографии «шапировские», в том числе группу, побольше — «актеры просили», а также французский словарь.

«Иванова» напечатан в московской газете, которая подчеркивает, что «все газеты единогласно сообщают о выдающемся успехе <...> Автора вызывали много раз и особенно горячо». «Театр и жизнь», № 264.

 С. Лесков после посещения премьеры «Иванова» делится своими впечатлениями с сыном, пришедшим к нему в день рождения.

«Едва войдя в кабинет, я увидел, что отец горит какою-то несомненно литературною радостью. ”А я было думал уже писать тебе, чтобы ты в первую же побывку сюда непременно посмотрел «Иванова». Учительная пьеса. И все хорошо: и замысел, и типы, и язык — у всех свой, живой, и самое название обобщающее, самое родовое... К сожалению, слишком много у нас «Ивановых», этих безвольных, слабых людей, роняющих всякое дело, за которое ни возьмутся. Умная пьеса! Большое драматургическое дарование”». А. Н. Лесков. Из записей и памяти. — Воспоминания современников, 1947, с. 314—315.

Ч. надписывает уезжающему в Таганрог Г. М. Чехову книгу «В сумерках» (изд. 2, 1888).

«Иванов» критический отзыв напечатан в «Московских ведомостях» (№ 36). Подпись: К...ий (Д. Д. Языков?). По мнению критика, Иванов — вовсе не «новый тип», не «знамение времени», а «субъект психически больной, равно как и все почти остальные лица, на которых пиеса построена». «...Видишь в этом этюде изображение какого-то общественного типа, якобы усмотренного и пойманного автором — совершенно неверно». «В пиесе его чувствуется как бы патологическое исследование в драматической форме <...> Все это отдает больничного хроникой душевной болезни». «Мы говорим все это потому, что не можем не видеть в г. Чехове человека с большим талантом, потому что не можем не признать, что в драме его есть превосходные места, хотя и очень мало действия <...> Начать так, как он начал — очень хорошо, но велико будет разочарование его самого и публики, если врач одолеет в нем драматурга и писателя, если аномалии физиологические, если “типы болезней” он будет принимать за “типы людей”...»

В рецензии В. А. Тихонова на постановку «Иванова», напечатанной без подписи в «Неделе» (№ 6), говорится: «...Задача г. Чехова, взявшего своего героя из среды современной развинченной и изнервничавшейся интеллигенции, была особенно трудна. Но молодой и не искусившийся еще в деле драматического творчества писатель справился с нею прекрасно. Ему удалось живо заинтересовать зрителя муками и страданиями в сущности мелкого и ничтожного человека, каковым является его Иванов. Мало того, отсутствие театральной рутины дало ему возможность шире и свободнее развернуться на сцене, чем это в состоянии сделать наши присяжные драматурги. Правда, в пьесе есть некоторые чисто технические недочеты, но они так ничтожны, что совершенно теряются в массе свежего, живого и смелого. С самого начала действия зритель чувствует себя в недоумении. Он еще не привык ко всему тому, что творится на сцене. Это все так ново, так необычно. <...> Но действие растет, драма развивается, и правда, простая правда властно захватывает оживившегося, обрадовавшегося зрителя. Теперь уже для него ясно, что не только “так можно”, но что так и “должно”, что всё это не только хорошо, но и талантливо».

«Петербургском листке» (№ 35) напечатан шутливый «протест» от имени всех «очень энергичных» российских Ивановых «против новичка драматурга Антона Чехова», назвавшего свою драму «Ивановым» и изобразившего героя драмы человеком, потерявшим всякую энергию.

Т. Л. Толстая в письме к брату Сергею Львовичу сообщает: «Папа очень понравился маленький очерк Чехова “Беглец” в календаре “Стоглав”, и он несколько раз его вслух читал». ГМТ.

До 6 февраля.  К. Суворина в письме (б/д) к Ч. из Петербурга делится впечатлением о первом представлении «Иванова»: «Я 7 лет постоянно хожу в Алекс<андринский> театр и говорю искренно — ни одна драма не действовала на меня так угнетающе сильно. <...> Ваша драма, правдивая с начала до конца, — большое литературное произведение, и я шлю Вам привет от чистого сердца и поздравляю Вас с будущим велик<ого> человека — писателя. Конечно, после всего, что Вы, без сомнения, наслушались, после всех рецензий и восторгов — мое письмо для Вас ничто, но мне это все равно. Просто хотелось высказать Вам каплю того впечатления, которое осталось и вечно останется от “Иванова”. Непременно пойду еще раз смотреть его. Досадно однако же — что у Давыдова такая обрюзгшая фигура и жирное лицо, а Стрепетова, по-моему, играла удивительно!.. <...> А пока прощайте и помните, что я первая провозгласила Вас великим, и когда будете на вершине своей славы — вспомните о бедной душевнобольной женщине. <...> Леле <А. А. Суворину> тоже понравилась очень Ваша пиэса — но никто не может ее понять так, как я понимаю, ни Леля — никто!» РГБ.

Ч. занят подготовкой нового сборника своих рассказов — «Хмурые люди». «Черкаю безжалостно. Странное дело, у меня теперь мания на все короткое. Что я ни читаю — свое и чужое, все представляется мне недостаточно коротким».

Наиболее значительному сокращению подвергнуты рассказы 1887—1888 гг. «Холодная кровь», «Неприятность», «Шампанское».

«Иванова» в Александринском театре. «Как, однако, мелкая пресса треплет моего “Иванова”! На всякие лады, точно он не Иванов, а Буланже».

Посылает письмо А. А. Суворину (неизв.) вместе с исправленным и сокращенным рассказом «Шампанское» для издаваемого им иллюстрированного календаря «Стоглав» на 1890 г. См. 17 февраля и 8 августа.

Ч. пишет А. С. Суворину, что одобряет его мысль о поправке в финале «Иванова» и перенесении в другое место «слов о клевете» (т. е. последнего монолога Саши с ее разоблачениями Львова). Однако переделывать пьесу решительно отказывается: «Переделывать, вставлять, писать новую пьесу для меня теперь так же невкусно, как есть суп после хорошего ужина». Соглашается, что Иванов обрисован в пьесе не так ясно, как в письме к Суворину (см.  г.). «Это потому, что четверть ивановской роли вычеркнута. Я охотно отдал бы половину своего успеха за то, чтобы мне позволили сделать свою пьесу вдвое скучней. Публика величает театр школой. Коли она не фарисей, то пусть мирится со скукой».

Просит сделать покупку «на толкучке» в Петербурге: «...Возьмите для меня ту балалайку (мандолину), которую мы видели висящею на двери одной мебельной лавки. <...> На даче и на хуторе она очень пригодится».

«Иванов» исполнена во второй раз на сцене Александринского театра. В роли Саши впервые выступила В. А. Мичурина-Самойлова.

«Иванова» состоялось первое на этой сцене представление пьесы «Медведь». Роли исполнили: Попова — М. Г. Савина, Смирнов — Н. Ф. Сазонов, Лука — К. А. Варламов.

Повторный спектакль — 19 февраля. Далее см. 17 ноября.

 И. Чайковский описал этот спектакль в письме Ч. 7 февраля: «Зала совершенно полная; в царской ложе Владимир с женою и Сергей. Много лиц, бывших на первом представлении <...> Вместо изящной фигуры Савиной, показалась — по-моему, очень не симпатичная по внешности и отнюдь не изящная — Мичурина. Говорила она очень тихо, играла очень сдержанно (как я потом узнал — от страшного волнения) <...> но, как говорится, “ансамбля не испортила” и некоторые вещи сказала очень мило. Давыдов в сцене с доктором и с женою был превосходен, Стрепетова еще лучше; фразу “Когда, когда он сказал?” она произнесла внятнее и со стоном, от которого только камень, кажется, не заплачет. Я был потрясен до глубины души. Вся зала как один человек начала вызывать Вас. Помощник режиссера вышел объявить об Вашем отсутствии. <...> В фойе страшные препирательства, толки и крики. Один литератор, к несчастью, не знаю его фамилии (но узнаю, наверно), говорил, что после пьес Гоголя ничего подобного не видел, другой — адвокат — чуть не с пеной у рта опровергал его, повторяя слова Михневича. Везде были кучки. Я был центром одной из них, потому что ко мне подошел Утин, все стоявшие около примолкли, чтобы послушать мнение знаменитого адвоката <...> Впрочем, рядом со вздором в речах Утина было и несколько дельного. Самое дельное — признание выдающейся, исключительной талантливости пьесы. <...> В общем успех пьесы был тот же, что 31-го января, но менее блестящий с внешней стороны, потому что Вы отсутствовали».

«“Медведь” произвел фурор и превосходно был разыгран Савиной и Сазоновым».  2, с. 158—160.

«Медведь» поставлена в Пензе на сцене зимнего театра труппой артистов под управлением С. А. Корсакова-Андреева. Список пьес, февр. 1889, с. 30.

Статья А. С. Суворина об «Иванове» напечатана в «Новом времени» (№ 4649). Отмечая характерные черты писательской личности и таланта Ч., автор статьи писал: «У г. Чехова именно искренний талант. Искренний талант непременно смелый талант. <...> Из всех молодых талантов это самый объективный и независимый. Объективность у него доходит иногда до бесстрастности. <...> Миросозерцание у него совершенно свое, крепко сложившееся, гуманное, но без сантиментальности, независимое от всяких направлений <...> Ничего отравленного какими-нибудь предвзятыми идеями нет у этого талантливого человека. Поэтому нет у него предвзятости и в форме, которую он дает своим произведениям, и предвзятости в характерах, которые он рисует. Он не любит ни фраз, ни нытья, ни отчаяния, и является другом самых обыкновенных людей. <...> При независимости мысли, объективности, далекий в своем творчестве от пессимизма, хотя сам испытавший нужду, он, как мне кажется, тот писатель, который скажет, в художественных образах, больше правды, чем все его сверстники и соперники по таланту». Характеризуя Иванова, Суворин широко использовал формулировки Ч. из его письма от 30 декабря 1888 г., однако находил, что этот «ноющий тип русской жизни» в пьесе «не выяснен вполне в действии», как и образ Львова: «Это лицо еще менее выяснено, чем Иванов», «вышел он у него довольно неопределенным, отчасти благодаря тому, что и Иванов не выяснен вполне, что Сарра и Саша чуть только намечены. <...> Осторожное изображение г. Чеховым Львова сделало, однако, то, что для зрителя он недалеко ушел бы от “героя”, если б Саша, в конце пьесы, не характеризовала его...». «Правдиво, искренно написанные бытовые сцены иногда кажутся как бы стоявшими вне пьесы и отвечающими скорей повествовательной, чем драматической форме...»

«Медведь» (в связи с предстоявшей постановкой ее в этот день на сцене Александринского театра) упоминается в той же статье Суворина: «Что в талант его <Чехова> входит элемент драматический в значительной степени — нет ни малейшего сомнения. Об этом можно было догадаться даже по таким сценам, как “Медведь”, напечатанным в “Новом времени” в прошлом году и ставшим репертуарным и в провинции, и на частных домашних сценах».

П. М. Свободин отвечает Ч. на письмо (неизв.) от 3 или 4 февраля: «...Спасибо за письмо и за ту оценку, сделанную Вами в двух словах мне, “низкому” человеку... Хорошие слова! И как они делают свое дело — эти слова в жизни низкого человека! Недаром после первых же дней краткого, но доброго знакомства с Вами я говорил своим близким: Чехов омолодил <...> Вы пишете мне: “Хороший вы человек, и талантище в Вас огромный”...Благодарю Бога в Вашем лице — за эти слова! и вот почему три четверти жизни своей я, русский человек, провел как среди японцев и китайцев. <...> Изверился я до конца! <...> И вдруг, среди японцев и китайцев — родное, русское слово, душевное слово!.. <...> Писем вроде Вашего у меня в жизни с десяток сбереженных и с полсотни уничтоженных, но ни одно из них не сделало со мной того, что Ваше». Замечает о статье А. С. Суворина по поводу «Иванова» (см. выше): «Суворин наконец разрешился. Завтра прочтете. Очень кстати: сегодня второе представл<ение> “Иванова” <...> Еще вчера вечером собирались у нас выпустить афишу с извещением, что “билеты все проданы”». Сообщает о групповом снимке (Чехов, В. Н. Давыдов, П. М. Свободин, А. С. Суворин), сделанном в фотографии К. А. Шапиро: «...Группа наша уже у меня на столе, вышла очень хорошо».  2, с. 26—27.

 А. Тихонов пишет Ч. из Петербурга по поводу своей статьи об «Иванове» в «Неделе» (см. 5 февраля): «Я все еще под впечатлением “Иванова”; да, думаю, что и не один я. <...> Но Боже мой, в каком кургузом виде появилась моя рецензия! Она сокращена более чем наполовину, а в некоторых местах даже слегка переделана. <...> Гайдебуров, очевидно, испугался моего смелого тона (помните, Вы мне еще в Москве говорили, что у меня мало смелости — вот я и расхрабрился). <...> Имейте в виду, что первые две строки не мои, вместо них у меня было большое <ой> заметки). <...> Мне бы было приятно, если бы Вы прочли мою заметку, а главное, если бы Вы написали мне хоть коротенькое мнение об ней, т. е. где я соврал, на Ваш взгляд». Замечает о напечатанной в этот же день статье А. С. Суворина об «Иванове» (см. выше): «Прочитал я сейчас его фельетон и вижу, что мы во многом с ним сходимся (моя рецензия в неукороченном виде имела много общего с его статьей, да и теперь кое-что общее еще сохранилось), но в отношении Вас и он проявляет все-таки некоторую сдержанность. Это, впрочем, очень естественно: он любит Вас, как сына любит, ну и конечно боится, что его заподозрят в излишнем пристрастии и не дадут его словам должной веры, вот поэтому он свою статью о Вашей пьесе и присушил несколько. Хотя все-таки хорошо; но дело в том, что Суворин мог бы написать и еще лучше». Ч. ответил 10 февраля.  2, с. 94—96.

Ч. к концу дня в компании молодежи корнеевского дома участвует в предмасленичном катании на лошадях. Вечер проводит у сумской знакомой Л. Ф. Михайловой (Божедомский пер., дом Кудрявцева).

 П. Чехов в письме к Г. М. Чехову (б/д, написанном после 6 февраля — даты, обозначенной на почтовом штемпеле использованного под письмо чужого конверта) вспоминал день его отъезда из Москвы: «В тот же день вечером я, Антоша, Маша <дочь Я. А. Корнеева>, Зиночка <его племянница> и Ваня поехали кататься за город, дорогою накупили вин и закусок и поехали к Лидии Федоровне и Сонечке пьянствовать. Пропьянствовали до 3-х часов ночи...». ГЛМ, ОФ 3640/11.

Пьеса «Медведь» поставлена в Козельце в зале гостиницы «Славянский базар» труппой любителей, а также в Моршанске на сцене зимнего театра артистами Товарищества под режиссерством А. Кегель-Королева.  16, 20.

«Медведя» в Александринском театре говорится, что там «шел в 1-й раз премилый и превеселый водевиль <...>, необыкновенно дружно и заразительно весело разыгранный...» «Петербургский листок», № 37.

 С. Баранцевич в письме к Ч. делится впечатлением от спектакля «Иванов», на котором он был вместе с Р. Р. Голике, поздравляет с успехом, считает пьесу «выдающимся произведением». «Первый акт, в котором сама по себе заключается целая драма, — произвел сильное впечатление. <...> Второй акт в начале, по-моему, немного растянут, и тут, мне кажется, сказалась добросовестность беллетриста, желавшего, по возможности, полнее нарисовать картину общества. Акт заканчивается эффектом (появление жены и падение в обморок), который, по-моему, излишен. <...> Третий акт — бесподобен, четвертый тоже. <...> Говорить ли Вам о деталях, которые, как бриллианты, разбросаны по всей пьесе? Как прелестна, напр., сцена разговора Сарры с графом, как глубоко жаль обоих несчастных. Сколько невыразимой грусти, проникнутой поэзией, в сцене разговора Сарры с доктором! “Чижик, чижик!” — глубоко потрясающим тоном произносит Стрепетова под аккомпанемент “Чижика” на гармони... До сих пор в моих ушах звучит этот “Чижик”. <...> Мне нравится все: пьеса, актеры, это что-то молодое и свежее, чем веяло все время в театре, и больше всех нравился мне сам автор <...> Толков о Вашей пьесе не обобраться было в театре, не обобраться их и теперь. “Драматургических дел мастера” кусали пальцы, делая вид, что они так себе <...> возбуждение было общее». РГБ.

А. С. Лазарев (Грузинский) пишет Ч., что узнал из газет об «успехе “Иванова” на петерб<ургской> сцене». Поздравляет с «триумфами» и жалеет, что не был в Петербурге. Сетует, что Ч. не шлет ничего в «Петербургскую газету». «Писать с Вами было бы веселей; Вы когда-то говорили то же самое по поводу приглашения Щеглова в “Осколки”». РГБ.

 Н. Плещеев сообщает Ч., что пьесу «Иванов» (начало текста) он уже «отдал вчера в типографию», а вторую половину получил «только сейчас». «Анна Мих<айловна Евреинова> поручила мне спросить вас об условиях; так как вы писали мне, что возьмете за “Иванова” подешевле...»

«Иванова» (6 февраля): «Мне <...> говорили актеры, что вас шибко вызывали». «Статья об “Иванове” Суворина мне понравилась; она очень хороша по своему тону, по множеству верных замечаний; хотя в то же время кое с чем можно поспорить». РГБ; ЛН, т. 68, с. 344—345.

М. И. Чайковский пишет Ч. из Петербурга: «Согласно обещанию, вот Вам, милый Антон Павлович, отчет о вчерашнем представлении»: «Я смотрел пьесу <“Иванов”> с интересом и вниманием неослабным, много уловил новых прелестных черт и яснее заметные недостатки, а в общем по окончании ее остался при том же мнении, что это самое талантливое произведение из всех новых, какие я видел на Александринской сцене, и что в авторе ее сидит будущий великий драматург, который когда-нибудь скажет нечто великое». Ч. ответил 10 февраля.  2, с. 158—159.

В «Новом времени» (№ 4651) заметка «Бенефис В. Н. Давыдова», вероятно, принадлежащая Ч.

 П. Ленскому, который рассказывает об успехе у публики пьесы А. С. Суворина «Татьяна Репина». Письма, III, 147.

 М. Евреиновой в Петербург Ч. просит выслать корректуру «Иванова» «возможно скорее и не менее как в трех экземплярах. Два экземпляра нужны для переписки: большие требования из провинции. Театральная библиотека будет рассылать рукописные экземпляры». Обещает вскоре приняться за «рассказ» («Скучная история») для «Северного вестника». «Драматургия с ее шумом выбила меня из колеи, но теперь, слава создателю, я начинаю приходить в норму и жить по-человечески». Подшучивает по поводу циркулируемых в Петербурге слухов, будто он намерен жениться на вдове-миллионерше (А. М. Сибиряковой). Письма, III, 146.

 С. Суворину на критические замечания о пьесе «Иванов»: «Вы думаете, что я не должен был брать Иванова “готовым”». «...Вы неправы <...> Что было бы, если бы Хлестаков и Чацкий тоже не были взяты “готовыми”? <...> Герои Толстого взяты “готовыми”; прошлое и физиономии их неизвестны, угадываются по намекам, но ведь Вы не скажете, чтобы эти герои Вас не удовлетворяли». Не соглашается и с другим брошенным ему упреком, что женщинам в пьесе уделено слишком мало внимания, хотя их роль в гибели Иванова значительна: «Женщины в моей пьесе не нужны. Главная моя была забота не давать бабам заволакивать собой центр тяжести, сидящий вне их». Извещает, что «бесповоротно» решил не ставить «Иванова» в Москве: «Ненавижу, когда Москва берется рассуждать; понимать по-своему, судить... Буду воевать с ней».

«Иванова»: «Какой-то социалист (по-видимому) негодует в своем анонимном письме и шлет мне горький упрек; пишет, что после моей пьесы погиб кто-то из молодежи, что моя пьеса вредна и проч. <Речь идет о В. М. Тренюхиной — см. 1 февраля.> Все письма толкуют Иванова одинаково. Очевидно, поняли, чему я очень рад». Письма, III, 146—148.

 В. Билибин в письме к Ч. сообщает о втором представлении «Иванова» в Александринском театре (6 февраля): «Театр оказался совершенно полон. <...> Автора вызывали после 3-го действия <...> Как один из публики я имею право поблагодарить Вас за доставленное мне “Ивановым” удовольствие. Говорю искренно. Мне больше всего понравилось первое действие. В двух первых действиях, однако, Иванов, в исполнении и гримировке Давыдова, мне был крайне антипатичен. Финал 3-го акта разыгран Давыдовым и Стрепетовой прекрасно <...> Россия смотрит на Вас и ждет... Долго ли ей ждать?» Добавляет, что «Медведь» (шедший в тот же вечер) «тоже очень понравился публике». Посылает на память афишу спектакля.

Сообщает о намерении поместить в «Осколках» написанную им пародию на «Иванова», которая, однако, «вышла неудачной». См. 11 февраля. РГБ; Переписка, т. 1, с. 240—241.

 А. Лейкина некоторые из приглашенных им актеров Александринского театра, исполнителей премьеры «Иванова», высказывают недовольство пренебрежением автора пьесы традиционными сценическими эффектами.

 21 февраля: «В начале февраля был у меня вечер и собралось несколько актеров, игравших в Вашей пьесе, и вот они почти все в один голос жаловались, что нет “уходов” в пьесе, чтобы с хлопками уйти со сцены. Говорили так: литература литературой, а сцена сценой; тут каждому актеру нужен такой выигрыш, который в “Иванове” подпущен только единожды в сцене вдовы с графом и управляющим. Киселевский кипятился больше всех и говорил, что пьеса имела успех только благодаря зарекомендованному заранее имени автора. Он сильно обижен, что роль графа не досталась ему». РГБ.

Присутствовавший на вечере И. Л. Леонтьев (Щеглов) записал в дневнике 9 февраля: «Ужин у Лейкина. Вик. Вик. Билибин, Киселевский, Стрельская, Назарьева, Ясинский».  1416, л. 121.

9 февраля.  С. Лазарев (Грузинский) в письме Н. М. Ежову пишет по поводу планов Е. А. и М. А. Вернеров взять под свое редакторство «Русский курьер» и привлечь неофициально к делу Ежова: «Относительно фиктивн<ого> редакторства у брат<ьев> Вернеров, то посоветуйся (в случае чего) с Чеховым. <...> Вернеры под защитой чужого имени постараются облаять и излаять всех и вся». Откликается на сообщенные Ежовым высказывания Ч.: «Очень приятно было слышать отзывы Чехова и Суворина о нем <водевиле «Цитварный ребенок»>. То, что тебе сказал Чехов о посыле в “Новое время”, я тебе повторяю уже в десятый раз <...> Чехову спасибо за хлопоты о плате за мой субботник».  189, I, 19, л. 353—354.

10 февраля. К Ч. заходит П. Н. Островский. «Толковали о литературе и политике. <...> Спорили между прочим о социализме. Он хвалит брошюру Тихомирова “Отчего я перестал быть социалистом”, но не прощает автору его неискренности. Ему не нравится, что Тихомиров свое прошлое называет “логической ошибкой”, а не грехом, не преступлением. Я же доказывал, что нет там греха и преступления, где нет злой воли, где деятельность, добрая или злая — это все равно, является результатом глубокого убеждения и веры. Оба мы друг друга не убедили и остались каждый при своем, но это все-таки не мешало мне слушать Островского с большим интересом».

Ч. отвечает В. А. Тихонову на письмо от 6 февраля и просит прислать номер «Недели» с его рецензией: «Я прочту и присовокуплю ее к куче рецензий, составляющих в моем архиве объемистое “Дело об Иванове”.

сии качества не годятся для строгого, беспристрастного судьи. <...> Когда Суворин видит плохую пьесу, то он » Письма, III, 148—149.

 И. Чайковскому — видимо, ответ на письмо 7 февраля.

 Петербург. 11 февр. 1889.  908, I, 20, л. 2.

«Медведь» поставлена в Екатеринбурге в Городском театре труппой Товарищества артистов под управлением П. М. Медведева. Список пьес, февр. 1889, с. 9.

Около 10 февраля.  М. Тренюхиной на ее письмо от 1 февраля. См. 12 февраля и 12 марта.

До 11 февраля. Знакомится с книгой: А. Ф. Кони. Судебные речи 1868—1888. Обвинительные речи. Руководящие напутствия присяжным. Кассационные замечания. СПб., изд. А. С. Суворина, 1888. В этой книге внимание Ч. привлекает обвинительная речь Кони на уголовном процессе в петербургском Окружном суде 14—16 февраля 1874 г. «По делу об акушере Колосове и дворянине Ярославиче, обвиняемых в участии в подделке акций Тамбовско-Козловской железной дороги, а последний, кроме того, в приготовлении к отравлению»: «Какой чудный и богатый материал для романа из жизни патентованных сукиных сынов!» (материал этого процесса был использован Ф. М. Достоевским при работе над романом «Подросток»).

 С. Суворин, присутствовавший на процессе В. Колосова и А. Ф. Ярошевича, писал о нем тогда же: «...Предо мной проходила среда лжецов, мошенников, нахалов, лжесвидетелей, людей без религии, нравственности, убеждений, преданных дешевой наживе, руководящихся в жизни исключительно одним эгоизмом», «виднелась такая куча всякой грязи и человеческого падения, что сердце сжималось от боли...». <А. С. Суворин>. Недельные очерки и картинки. — СПб. Вед., 1874, 17 февр., № 47.

Пишет Н. М. Линтваревой в г. Сумы (усадьба Лука) и просит передать Е. М. Линтвареву извинение, что уехал из Петербурга, «не дождавшись условленного дня», чтобы ехать вместе. Намерен летом снова снять флигель у Линтваревых: «Большинство склоняется на сторону Луки, чему я, конечно, очень рад».

 Н. Плещеева от 7 февраля. Затрудняется назначить сумму гонорара за публикацию «Иванова» в «Северном вестнике»: «Я пьес никогда не печатал и цен не знаю». Рекомендует прочесть в книге судебных речей А. Ф. Кони уголовное дело В. Колосова и А. Ф. Ярошевича (см. выше).

Пародия на пьесу «Иванов», принадлежащая перу В. В. Билибина, помещена в «Осколках». В числе действующих лиц: «Психопат Психопатович Иванов», «Анна Петровна, его жена, урожденная Сарра Беккер», «Граф Шабельский, из таперов», «Лебедев, изобретатель способа запивать водку водой», «Саша, их дочь, дурочка» и т. д.  Грэк. Иванов. Драма, в 4-х действиях, Антона Чехова, с жидовкой, гармоникой, графом, добродетельной шарманкой и пистолетом. — «Осколки», № 7, с. 4—5.

А. М. Евреинова отвечает Ч. на письмо 8 февраля и сообщает, что корректуру «Иванова» (начало пьесы) высылает, а «остальные два оттиска» пошлет «сегодня же», если их «пришлют из типографии». «Демаков молит не задерживать корректуры». Отзывается об «Иванове»: «А как драма хороша! <...> Так хочется всю иметь!» РГБ.

П. М. Свободин пишет Ч. о спектаклях в Александринском театре: «“Иванова” публика принимает с кажд<ым> разом все сильнее. На маслянице, однако, он идет только два раза — в понедельник <13-го> и в среду <15-го> по утрам; <...> Вижу теперь очень ясно все сценические недостатки комедии, с каждым представлением они все ярче обозначаются и просятся на переделку, особенно последний акт (сцена Лебедева с Сашенькой ужасно длинна). Приеду, увидимся, поговорим, если хотите». Замечает по поводу статьи А. С. Суворина об «Иванове» (см. 6 февраля): «А Суворин-то много говорил и долго собирался, а написал об Иванове маловато дельного». «Каждый день я вспоминаю Вас, или сам с собой, или говорю с другими». Сообщает о своем намерении приехать в Москву: «Думаю, что выеду в четверг на перв<ой> неделе <поста — т. е. 2 марта>». Ч. ответил около 13 февраля.  2, с. 28—29.

Ч. высылает А. М. Евреиновой в Петербург с кондуктором поезда корректуру I акта и половину II акта пьесы «Иванов».

Посылает через А. М. Евреинову письмо (неизв.) секретарю драматической цензуры А. Ф. Крюковскому — вероятно, с просьбой предоставить цензурный экземпляр «Иванова» редакции «Северного вестника».

«Медведь» поставлена в Брянске на Рельсопрокатном заводе труппой любителей (распорядитель — Чераев), а также в Кинешме на сцене Общественного клуба (распорядитель — А. Коржавина). Список пьес, февр. 1889, с. 5, 14.

Об «Иванове» отклик В. П. Мещерского напечатан в «Гражданине» (№ 43). Описывая бенефисный спектакль В. Н. Давыдова (10 февраля) и восторги ревущей в Александринском театре публики, автор вспоминает, что «10 дней назад такой же рев слышал в честь безусловно неудачной пьесы Чехова», в которой Давыдов «задыхался <...> в роли скучняка».

 М. Тренюхина отвечает на письмо (неизв.), посланное ей Ч. около 10 февраля: «Не недостаток уважения, не страх ответа, не желание прятаться и критиковать из-за угла — а неуверенность в себе, смирение не дало мне подписаться полной фамилией. <...> Мое мнение высказано в письме так свободно и искренно, что, казалось бы, у Вас не могла и явиться мысль, что я “прячусь и критикую из-за угла”. Порукой в прямоте с моей стороны Вам должно было служить то, что свою заметку я вам сказала не как критику, а как вопрос, на к<оторый> просила и прошу ответа. Мне кажется ваш взгляд на анонимность слишком, простите, узким. <...> О влиянии вашей драмы на судьбу одного из молодежи — не фраза. <...> А это жизнь, и жизнь частная. <...> В те дни, когда я писала Вам в первый раз, я была во власти этой перемены — вот почему я так горячо сказала вам об этом влиянии. Теперь, когда это прошло, я все так же верю в силу его. И все-таки спасибо Вам за прямоту ответа». См. 12 марта. РГБ.

Ч. правит корректурные листы II и III актов «Иванова» для «Северного вестника». «...Типография высылала мне корректуру по маленьким дозам <...> четвертого акта и конца третьего я еще не получил и не читал <...> я спешил на всех парах, не щадя живота и высылая листы обратно в день получения их».

В письме к А. С. Суворину (б/д) благодарит за присланную «балалайку» (см. 6 февраля). Прилагает к письму «корреспонденцию» (неизв.) о постановке «Татьяны Репиной» в Москве, по поводу которой замечает: «Насколько монотонно-кроток мой Иванов, настолько буйна Ваша Таня. Корреспонденция не врет. Я думаю, что Лялин может узурпировать ее для своего маленького фельетона».

Видимо, Ч. послал Суворину вырезку из «Новостей дня» от 12 февраля с шутливым описанием ажиотажа, вызванного показом суворинской пьесы.

 А. Суворин в письме (б/д) из Петербурга подтверждает получение рассказа «Шампанское» для включения в календарь «Стоглав». Обещает «сегодня же» вставить в номер «Нового времени» объявление о печатающихся книгах Ч.: «в прошлый понедельник, простите, забыл это сделать». См. 13 февраля.

«буре смутных ощущений, крутящейся в Петербурге после телеграмм о расстрелянии Ашиновской компании французским крейсером» (см. 14 февраля). «Можете себе представить, даже Григорович высидел среди редакционных ораторов три часа, перелезал от одного к другому, оттаскивал в сторону и говорил что-то им в рот». Извещает о происшествии, случившемся днем 13 февраля в строившемся новом доме Суворина по Эртелеву пер. 6: «Вы прочтете о пожаре в нашем доме». РГБ. В автографе рукой Чехова — дата получения письма: 89, II, 15.

 С. Суворина сборниках «В сумерках» (3-е изд.), «Детвора» (1-е изд.) и «Рассказы» (2-е изд.) помещено на 1-й странице «Нового времени».

Повторялись в марте и начале апреля.

Пьеса «Медведь» вышла отдельным изданием в переводе на болгарский яз.: «Мечка», перев. Н. Рачиков, печ. С. Н. Роглев, г. Руса.

«Медведь» поставлена в г. Карачеве на сцене Общественного собрания (распорядитель Воронцов-Вельяминов), а также в Новочеркасске в Городском театре труппой под управлением Г. М. Черкасова.  14, 27.

Около 13 февраля.  М. Свободину — ответ на его письма 6 и 11 февраля. «Ответил ему длинно, что недовольство составляет одно из коренных свойств всякого настоящего таланта, и ехидно, со свойственным мне лицемерием, пожелал ему, чтобы он всегда был недоволен». См. также 19 февраля. Письма, III, 152—153.

 С. Суворину о намерении переделать присланный им водевиль: «В мае я из Вашего “Мужского горя” сделаю смешную трагедию. Мужскую роль (она сделана отлично) я оставлю в неприкосновенности, а супругу дам совсем новую. Оба они у меня будут всерьез валять».

Сожалеет, что план М. П. Чеховой «целой компанией» знакомых ехать «на масленой в Питер», чтобы увидеть в Александринском театре «Иванова», осуществлен быть не может: «Когда ехать, если “Иванов” идет в последний раз <перед постом> в среду утром <15-го>?» Указывает на важную тему, еще не освещенную в литературе: «До сих пор наша беллетристика интересовалась только актерской богемой, но знать не хотела тех актеров, которые имеют законные семьи, живут в очень приличных гостиных, читают, судят, а главное — получают больше чем губернаторское жалованье. Давыдов и Свободин очень и очень интересны. Оба талантливы, умны, нервны, и оба, несомненно, новы». Повторяет просьбу о фотоснимках, сделанных в фотографии К. А. Шапиро.

Советует открыть магазины Книжной торговли в Саратове, Казани, в Ростове-на-Дону и в Париже.

«Нового времени» против Н. Н. Миклухо-Маклая и его проекта создания русской колонии на одном из островов Тихого океана. Откликается на публикацию в газетах 12 и 13 февраля «Правительственного сообщения» о провале авантюристической экспедиции в Абиссинию отряда «вольных казаков» во главе с «атаманом» Н. И. Ашиновым, который пытался основать на берегу Таджурского залива русскую «станицу» и отверг ультимативные требования французских властей оставить территорию протектората Франции: «Поздравляю Алексея Алексеевича с ашиновским скандалом. Хороший урок для начинающих публицистов. “Новое время” удивительная газета». Отказывается сообщить для печати сведения о личной жизни архимандрита Паисия (П. Г. Яроцкого), который в ашиновской экспедиции возглавил христианскую духовную миссию, имевшую целью укрепление православия на Востоке. «То, что я знаю про о. Паисия, слишком интимно и может быть опубликовано только с разрешения моего дяди <М. Е. Чехова> и самого Паисия...» Письма, III, 152—154.

«Иванов» упоминается в театральном обзоре газеты «Театр и жизнь» (№ 274). Автор, подписавшийся «Театральный нигилист» (А. А. Соколов), выделяет в текущем репертуаре две пьесы — «Татьяна Репина» и «Иванов», которые «привлекают массу публики, первая тем, что дает богатый материал актерам, а вторая своею правдою и несомненным талантом автора, давшим типичную личность нашего бесхарактерного и беспринципного времени. <...> “Татьяна Репина” и “Иванов” производят в обществе целую сенсацию. И никакие “Новости” и их компанионы, накидывающиеся с пеною у рта на эти пиесы, не в состоянии ценить в них главного: их талантливости. <...> Пиесы “Татьяна Репина” и “Иванов” составляют события, а наша критика идет мимо или зубоскаля или злобствуя».

«Медведь» поставлена в Иваново-Вознесенске на сцене Клуба приказчиков (распорядитель А. Бабенков). Повторный спектакль — 19 февраля. Список пьес, февр. 1889, с. 12.

«Новости дня» 6 марта (№ 2036): «В Ивано-Вознесенске образовался весьма интеллигентный кружок любителей драматического искусства. <...> В прощальном спектакле 19-го февраля были исполнены: “Горящие письма” Гнедича, “Медведь” Чехова, сцены Слепцова “В камере судьи”. Вечер прошел чрезвычайно оживленно. <...> В “Медведе” имели вполне заслуженный успех г-жа Зубкова (Попова) и гг. Ясюнинский (Смирнов) и Демидов (Лука)».

«Медведь» поставлена в Сергиевском Посаде на сцене Общественного собрания, а также в Серпухове в Городском общественном собрании (распорядитель — В. Ващенко) и в Ярославле на сцене Городского театра труппой артистов под управлением Н. А. Борисовского.  36, 44.

 П. Кувшинникова под впечатлением только что увиденного в Александринском театре спектакля «Иванов» (пятый, утренний спектакль) пишет Ч. восторженное письмо: «...Иду на риск — показаться Вам не по летам экзальтированной и смешной <...> Поработали головы, освежились души, каждый заглянул непременно в себя, — а то ведь последнее время в театре все больше зрелища, а не мысленное, не духовное наслаждение... Вы его дали всем нам. <...> Жаль и неприятно было одно: когда после 3-го акта шумно и дружно вызывали автора; вместо него вышел какой-то старичок, объявивший, что “Автора в театре нет” <...> До спектакля встретила на поезде Левитана, приехавшего сюда из Москвы <...> Места “на Иванова” он не достал — жалеет очень». РГБ.

Л. Н. Ленская в письме к Ч. просит вернуть обратно право собственности на «кавказскую легенду», переданную ему 4 декабря 1888 г.: «...Она мне очень нужна, потом я, вероятно, признаюсь Вам зачем». Ч. ответил 15 или 16 февраля. РГБ.

15 или 16 февраля.  Н. Ленской (ответ на письмо 15 февраля), что полученную от нее «кавказскую легенду» уже «втиснул <...> в повестушку» (первоначальный замысел «Дуэли»), однако не возражает против использования этой «легенды» другими: «На один и тот же сюжет могут писать 20 человек, не рискуя стеснить друг друга». Обещает прислать сб. «Детвора», куда вошел просимый ею «рассказ про мальчика, убегающего ночью из больницы» («Беглец»). Письма, III, 154—155.

Середина февраля.  Ф. Михайловой.

 П. Чехова к Г. М. Чехову от 20 февраля: «Как-то на днях мы все снова опять катались и снова поехали на ночь глядя к Лидии Федоровне “пьянствовать”. “Пропьянствовали” до 2-х часов».

 А. Сахарову рекомендательное письмо к А. П. Ленскому: просит содействовать в подыскании помещения для выставки картины Сахарова. Письма, III, 159.

«Крушение царского поезда 17-го октября 1888 года» демонстрировалась в 20-х числах февраля в пассаже Постниковой на Тверской ул. в одной из зал постоянной выставки Общества взаимного поощрения ремесленного труда и устройства учебных мастерских, в пользу которого передан весь денежный сбор. Обещанные Чеховым (см. 13 января) заметки об открытии выставки напечатаны в ряде московских газет. Вероятно, к этому приезду Сахарова в Москву следует отнести также рассказанный в позднейших воспоминаниях Е. К. Сахаровой ее разговор с Чеховым: «Это было, думаю, в конце 80-х или начале 90-х годов; мы жили тогда в Харькове. Они квартировали на Садовой в доме Корнеева. Ан<тон> П<авлович>, так же как и Миша, который был при нашем разговоре, очень интересовались постановкой и исполнением “Иванова”, который в то время шел в Харькове, и интересовались моими впечатлениями; я сказала, что две, три сцены совсем мне не понравились, указала какие, — в том числе парадный вечер, на кот<ором> одно из действующих лиц говорит о “кружовенном варенье”. Мы знали провинцию, все слои общества, и вся эта сцена казалась утрированной и неестественной. Он очень внимательно меня слушал, чем даже удивил меня, так мало ценила я свое мнение».  К. Сахарова (Маркова). Воспоминания об А. П. Чехове (рукопись: автограф). — РГАЛИ.

 К. Сахаровой о постановке «Иванова» в Харькове, Ч. пишет письмо (неизв.) артисту Е. Я. Неделину. См. 18 февраля.

Посылает письмо (неизв.) А. А. Суворину. См. 17 февраля.

Пьеса «Иванов» поставлена в Кронштадте на сцене Коммерческого собрания. Платежный документ Общества русских драматических писателей и оперных композиторов. — ГЦТМ, ф. 130, 2169—2172, № 137614.

«Иванов» поставлена в Ростове-на-Дону на сцене театра Асмолова труппой Г. М. Черкасова в его бенефис. Режиссер Н. Ф. Арбенин. Роли исполнили: Иванов — М. В. Дальский, Анна Петровна — Лаврецкая-Черкасова, Шабельский — Н. Ф. Арбенин, Лебедев — Г. М. Черкасов, Зинаида Савишна — Чарская, Львов — А. М. Горин.  35.

В рецензии на спектакль («Донская пчела», 19 февраля) отмечалось: «Сюжет комедии обставлен небезынтересно, а мысли и намерения автора, положенные в основание этой пьесы, превосходят пределы возможного и в отношении действительности неправдоподобны и утрированы. Автор берет интеллигентный слой русского общества, застрявший в деревне, — и приписывает ему такие неблагонамеренные действия и поступки, которые возможны только у людоедов и крайне невежественных людей. Вся завязка комедии, основанная на романе Иванова с дочерью Лебедева, Сашей, не выдерживает даже поверхностной логики. Быть настолько бесчеловечным, чтобы сознательно ждать смерти своей жены, с целью взять к себе другую <...> — это уже свыше рассудка и человеческой совести. <...> Следует заметить, что автор отчаянный пессимист и незаслуженно клеймит общество тех людей, которых он избрал действующими лицами своей комедии. <...> Роль земского врача Львова проведена г. Гориным прекрасно. Симпатии к этому человеку, являющемуся светлым пятном в темном царстве изображенных людишек, возвышаются до очарования».

«Медведь» поставлена в Белеве на сцене городских казарм труппой артистов-любителей. Список пьес, февр. 1889, с. 5.

«Иванов» упоминается в «Московских ведомостях» (№ 47) в связи с постановкой «Нахлебника» И. С. Тургенева в бенефисном спектакле В. Н. Давыдова (10 февраля). По мнению автора, «основной мотив жалкого, прищемленного человека — мотив устаревший. Думается, что и в г. Чехова, о котором мы говорили в прошлом письме <см. 5 февраля> и о котором много говорят, та же существенная, органическая ошибка, “жалостливость” главного действующего лица».

И. Л. Леонтьев (Щеглов) сообщает Ч. об успехе «Иванова» и у петербургской публики («под “Ивановым” каждый раз красуется анонс — билеты все проданы»), но сам указывает на недостатки пьесы: «Лично я остаюсь при мнении, что сюжет “Иванова” — прямой сюжет для повести и все недостатки Иванова проистекают от неудобства драматической рамки. У Вас в “Пет<ербургской> газете” даже были рассказы, которые гораздо сподручнее укладывались в драматич<ескую> форму. Весь грех тут произошел от Адама... Корша (?!). И потом, Вы знаете, переделывать драму нет хуже — лучше две новых писать!» Ч. ответил 18 февраля. РГБ.

 Р. Семашко (партия фортепьяно — А. И. Иваненко).

М. П. Чехов сообщал Г. М. Чехову 20 февраля: «...В пятницу милый, очаровательный пан Семашко дал нам концерт на своей <...> виолончели. Как жаль, что ты не слышал его. Сейчас же после обеда <...> Антоша и Ваня садятся <...> у горячей печки и начинают раскуривать свои папиросы...».

 М. Евреиновой на письмо от 15 февраля и сетует на задержку с высылкой корректуры «Иванова»: «Я мало-помалу прихожу к убеждению, что авторам читать корректуру положительно необходимо». Письма, III, 155—156.

 В. Киселевой о «колоссальном, феноменальном» успехе в Петербурге «Иванова» и шутливо уподобляет его успеху нашумевшей тогда там картины Г. И. Семирадского «Фрина на празднике Посейдона в Элевсине». Сожалеет, что присланная из Петербурга корректура «Иванова» разрушила первоначальный план провести масленицу в Бабкине. «...С каким удовольствием я полетел бы в милое Бабкино!» Предостерегает от легких успехов на литературном поприще: «Быть литератором — значит не знать покоя, не есть блинов, вечно ждать гонорара и никогда не иметь гроша в кармане. Воистину тернистый путь!». Письма, III, 156—157.

«Иванов» исполнена в Новочеркасске на сцене Городского театра труппой артистов под управлением Г. М. Черкасова.  27.

Пьеса «Медведь» поставлена в Ташкенте на сцене Городского театра труппой любителей. Повторный спектакль — 19 февраля.  39.

 А. Суворин отвечает Ч. на его письмо (неизв.) от середины февраля, а также на ироническое замечание в письме 14 февраля к А. С. Суворину об «ашиновском скандале»: «Вы иронизируете над Ашиновым и над вышучиванием Миклухо-Макландии. Не забудьте однако, что сходства между двумя мероприятиями мало <...> Абиссинская же затея имела целью вовсе не колонизирование страны <...>, а только приобретение опорного пункта на Баб-эль-Мандебском проливе <...>, через который мы могли бы ходить в Абиссинию, как через открытую дверь. <...> Военное министерство не выпустило бы этой “покупки” из рук, лишь бы кто-нибудь громко заявил, что “место наше”. <...> Я не считаю Абиссинию потерянной, да и многие в редакции, начиная с отца».

«За “Стоглав” серьезно благодарен, но не все сделано, как Вы пишете. Я не хотел бы делать его слишком литературным и убежден, что для многих расстояния местечек до губернских городов гораздо интереснее, чем вознаграждение авторов за написанные ими драмы и водевили. Подробные святцы — желание моего брата, с которого я тщетно старался спихнуть его, но это действительно слишком большая потеря места».

«Джанарслан Булгаков (феодосийский татарин, у которого Вы завтракали) приезжал сюда и был на Вашем “Иванове”. Понравилось, — рассказывал, что с одной дамой сделалась истерика». РГБ.

 Дмитровке Обществом искусства и литературы (зав. драматическим отделением — А. Ф. Федотов, музыкальной частью — Ф. П. Комиссаржевский, художественное оформление — К. А. Коровин, Ф. Л. Сологуб, С. И. Ябужинский). Бал привлек до 3 тыс. посетителей. Среди присутствовавших — К. С. Станиславский (в костюме Дон Жуана) и М. П. Лилина (в костюме Снегурочки). Письма, III, 154, 158.

«Новости дня» извещали: «Тут были Г. Н. Федотова, А. И. Южин-Сумбатов и другие <...> “Комитет” заметил только А. П. Чехова, вернувшегося с невских берегов после колоссального успеха его “Иванова”; кроме того, были редактор одной ежедневной газеты, редактор театрального органа, два издателя сатирических журналов, репортер одной газеты, рецензент другой и один хроникер-фельетонист. <...> Не было ни одного из московских беллетристов и драматургов, если не считать молодого драматурга Влад. И. Немировича-Данченко да названных уже Чехова, Южина и Федотова».

Ч. отвечает И. Л. Леонтьеву (Щеглову) на письмо от 16 февраля: «Вы в письме утешаете меня начет “Иванова”. Спасибо Вам, но уверяю Вас честным словом, я покоен и совершенно удовлетворен тем, что сделал и что получил. Я сделал то, что мог и умел, — стало быть, прав <...> В Москве даже не пахнет Петербургом. Видаю я ежедневно сотню человек, но не слышу ни одного слова об “Иванове” <...>

брата, о пишущих ради куска хлеба, он никогда не будет прав. На этом свете не тесно, для всех найдется место...». Советует: «Занимайтесь беллетристикой. Она ваша законная жена, а театр — это напудренная любовница. Или становитесь Островским, или же бросайте театр. Середины нет для Вас. Середина занята драматургами, а беллетристам, таким как я, Вы, Маслов, Короленко, Баранцевич и Альбов, т. е. литературным штаб-офицерам, не к лицу вести борьбу за существование с обер-офицерами драматическими. Беллетрист должен идти в толпу драматургов-специалистов или генералом, или же никак». Благодарит за присылку двух экземпляров комедии в 1 д. «Господа театралы».

Е. Я. Неделин отвечает Ч. из Харькова на его письмо (неизв.), посланное около 15 февраля: «Я очень рад, что Вам известен мой успех в Иванове, которого я полюбил от души вместе с создавшим его. Я мечтал о том, чтобы познакомиться и поговорить с Вами в посту, когда я буду по делам в Москве, а теперь нежданно пришлось испытать удовольствие перекинуться несколькими словами письменно. Оставляя разговор об Иванове до поста, я считаю долгом сообщить Вам, что я играл Иванова в Харькове еще в прошлом году (сезоне) раза три, а потом, летом, служа в Екатеринославе (1½ месяца), играл Иванова 2 раза и даже ставил его в свой бенефис; как в Харькове, так и в Екатеринославе пьеса нравилась и имела успех». «...Мы отлично знали о новой редакции и ждали, что нам пришлют ее из Москвы, но, видя, что время уходит, мы решили поставить пьесу по первой редакции <...> Я буду в Москве в конце февраля или в самом начале марта и с наслаждением возьму из Ваших собственных рук отдельный оттиск “Иванова”, если позволите». Благодарит за «Медведя», которого играл уже 5 раз, а 6-й раз играет в прощальный спектакль, 19-го февраля: «“Медведь” имел очень большой ». «Я буду ждать с нетерпением ». РГБ.

Письма, III, 159.

«Прощанье вышло дружеское и шумное. Г-н Корш в качестве “бенефицианта” был встречен на сцене при открытом занавесе <...> Очень хорошо принимали режиссера г. Соловцова. Спектакль состоял из “Женитьбы” и 3-го акта “Горе от ума”, а в виде entremets <легкого блюда перед десертом> шел “Медведь” Ант. Чехова. Дружный, веселый вечер закончился дивертисментом. Полная зрительная зала встречала рукоплесканиями всех своих любимцев и любимиц: г-ж Рыбчинскую и Мартынову, гг. Градова-Соколова, Ленского, Рощина-Инсарова и др. Часто слышались возгласы “до свидания”».  4664.

«Медведе» (показан в 18-й раз) роли исполнили: Попова — Н. Д. Рыбчинская, Смирнов — Н. Н. Соловцов, Лука — Д. В. Тархов.

О «Женитьбе» Гоголя (поставленной в этот вечер в 1-й раз по возобновлении) Ч. вспоминал на следующий день: «Превосходная пьеса. Действия длинны до безобразия, но это едва чувствуется благодаря удивительным достоинствам пьесы» (в спектакле участвовали: З. П. Бороздина, Н. Н. Кудрина, Е. Ф. Красовская, Н. А. Гусева, Л. И. Градов-Соколов, Н. В. Светлов, П. Д. Ленский, Ф. П. Вязовский, В. И. Валентинов и др.). Письма, III, 160.

Пригласительный билет на ужин сохранился в архиве Ч. — РГБ.

«Актрисы милый народ, я их вчера любил и так расчувствовался, что даже на прощанье поцеловался с некоторыми. У них есть благородство, какого нет у актеров. У мужчин, служащих святому искусству, нет чистоты душевной. В их словах, взглядах и поступках много лакейского. Впрочем, не у всех. Я пил немного, но беспорядочно, мешал ликеры с коньяком».

«Медведь» поставлена в Иваново-Вознесенске труппой любителей драматического искусства (прощальный спектакль). Роли исполнили: Попова — Зубкова, Смирнов — Ясюнинский, Лука — Демидов. Рецензент отметил, что эти артисты имели в пьесе Чехова «вполне заслуженный успех». «Новости дня», 6 марта, № 2036.

«Медведь» исполнена в Калуге на сцене Городского театра труппой под управлением С. Ф. Киселевой. Список пьес, февр. 1889, с. 13.

«Иванов» говорится в обзоре новинок текущего репертуара: «В Петербурге большой успех имела драма “Иванов”. Это первый драматический опыт молодого писателя, который рискнул ввести на сцену сложный психологический анализ. Интерес сосредоточивается на характерах и бытовых подробностях, а не на интриге. В прошлом году та же пьеса в Москве не имела никакого успеха, что объясняется тем, что для толпы она слишком тонка: ее надо слушать, а не смотреть». «Русский драматический театр». — «Север», № 8, с. 159.

 С. Лесков пишет И. Е. Репину: «Талантлив Чехов очень, но я не знаю, “коего он духа...”. Нечто в нем есть самомнящее и ... как будто сомнительное. Впрочем, очень возможно, что я ошибаюсь». А. Н. Лесков. Из записей и памяти. — Воспоминания современников, 1947, с. 315.

П. М. Свободин отвечает Ч. письмом (б/д) на его неизв. письмо, датируемое около 13 февраля: «И все эти Ваши предположения, что “Иванов” в утрен<ние> представления давал по 14 р. 43 коп. — неосновательны. Вот что придется вам заполучить: <...> итого — 994 р., а вовсе не 400—500, как Вы пишете. Кроме 1-го представл<ения> (бен<ефис> Федорова), “Иванов” неполных сборов не давал».  16, с. 191.

Читает корректуру пьесы «Иванов» для «Северного вестника». «Читаю и думаю, что не святые горшки лепят, писать драмы можно».

Сообщает в письме А. С. Суворину о намерении завершить «Лешего» «к будущему сезону». Отмечает успешную распродажу театральной библиотекой Е. Н. Рассохиной литографированного издания пьесы «Медведь»: «“Медведь” мой идет уж вторым изданием, которое на исходе». Пишет о предстоящем 10 апреля собрании Обществ русских драматических писателей и оперных композиторов и возможном избрании П. Д. Боборыкина на пост председателя Общества вместо недавно умершего С. А. Юрьева: «Почему-то гг. члены интересуются знать мое мнение; я отвечаю им, что против избрания Боборыкина ровно ничего не имею».

«Если Вы купите именье, то я куплю хутор по соседству с Вами и буду Вас удивлять своей агрономией, распущенностью домочадцев, гостеприимством и музыкой».

И. Л. Леонтьев (Щеглов), рассуждая на страницах своего дневника о «наиблагороднейшем и возвышеннейшем взлете психопатии, явно вызываемой ненормальностями соврем<енной> жизни», замечает, что эта тема — «целая поэма для пиесы — г-на Гамлета, а то г-на Иванова à la Чехов). В этом смысле Татьяна Репина и Иванов — законные театральные супруги».  1416, л. 122.

До 21 февраля.  Р. Голике, чтобы типография «Осколков» рассчиталась за проданные экз. «Пестрых рассказов», но «не раньше 1-го апреля».

21 февраля. «кислой капусты», на который приглашается А. П. Ленский с женой. Письма, III, 155, 163.

«Ленские были нашими первыми друзьями в ту пору. Особенно часто они бывали у нас в великом посту, когда приходили “на капусту” <...> Во время великого поста театры не работали и закрывались, актеры были свободны. <...> Наша мать, Евгения Яковлевна, очень вкусно ее готовила, вот почему к нам “на капусту” с удовольствием собирались наши друзья и знакомые. Кстати, А. П. Ленскому такая пища и “постничанье” были очень полезны, так как он был полным».  П. Чехова. Из далекого прошлого. — «Дон», 1957, № 3, с. 148; Из далекого прошлого, с. 62.

В письме к Н. А. Лейкину замечает о своей драматургической деятельности: «“Иванов” купно с “Медведем” дал мне тысячу или тысячу без нескольких рублей. <...> Писать пьесы выгодно, но быть драматургом беспокойно и мне не по характеру. <...> Гладкое и не шероховатое поприще беллетриста представляется моим душевным очам гораздо симпатичнее и теплее. Вот почему из меня едва ли когда-нибудь выйдет порядочный драматург». Просит прислать книги Лейкина «Пожарный кум» (ранее присланный экз. «отдан Коршу») и «Деревенская аристократия».

 П. Чехову и просит узнать в Дирекции имп. театров о плате за шедшие в Александринском театре пьесы «Иванов» и «Медведь». Одновременно посылает доверенность на получение денег. «Желаю, чтобы ты задохнулся от черной зависти или же от зависти сел бы за стол и написал пьесу, которую написать не трудно. <...> Весною изо всех мест буду собирать деньги, чтобы летом купить хутор — место, где чеховская фамилия будет упражняться в родственном сближении». Письма, III, 163—164.

В кратком отзыве о пьесе «Медведь», исполненной на сцене театра Корша 19 февраля, сообщается, что она «прошла живо и весело».  Ф<илиппов>. Театр Корша. Закрытие спектаклей до осени. Бенефис г. Корша. — «Русский курьер», № 50.

 П. Горленко, которого И. Л. Леонтьев (Щеглов) ознакомил с отзывом Н. И. Стороженко о Ч. (см. 2 февраля), в ответном письме из Киева высказывает свое несогласие с ним: «С его определением Чехова я не согласен. Кто так умеет передавать жизнь и природу, у того есть в душе нечто большее, чем фонограф». Сообщает о встрече в Одессе «с одним местным писателем <...> некиим Сергеенком, гимназическим товарищем Чехова. Он говорил мне, что в гимназии нельзя было и думать, чтоб из Чехова вышел писатель. Больше отличались его братья, а он был самым обыкновенным гимназистом. Сравнение таланта Чехова с цветком (по свежести), сделанное Сергеенком, мне больше нравится, чем отзыв Стороженка. Вы видите из этого, что я сильный чехист или чехонтист. “Припадок” мне кажется очень правдивым и более естественным, чем гаршинское “Происшествие”. Все это относится к повествованьям Чехова, насчет же “Иванова”, вероятно, и я подпишусь под Вашей оценкой. Дай Бог, чтобы естественность и правда повалили на театре условность, рутину и фальшь. И слава будет тем, кто это сделает». ИРЛИ, № 769, л. 82.

Л. И. Пальмин сообщает из Москвы Н. А. Лейкину в письме (б/д): «Ан. Чехов уехал в Бабкино, в Звенигород<ский> уезд. Слышал я, что он совсем почти перестал писать вследствие того, что его напугали, якобы от многого писания можно с ума сойти. От него станется: он страшный трус».  2567, 2, 386, л. 41.

На пьесу «Иванов» в газ. «Гражданин» помещена рецензия, автор которой относит драму Ч. к числу самых «умных» пьес последнего времени наряду с «Татьяной Репиной» А. С. Суворина: «“Татьяна Репина”, возбудив самые разнородные отзывы печати, не произвела, однако, того шума, как “Иванов” г. Чехова. Оно и понятно. Прежде всего она менее умна и еще менее правдива, чем вторая; затем г. Суворин, как писатель и драматург, не подает уже никаких надежд в будущем, тогда как от г. Чехова ждут многого, ждут “новых горизонтов и новых откровений”». Вместе с тем рецензент обнаруживает в пьесе Ч. «фальшь, утрировку», «шарж», видит в ней только «картинку нравов из захолустья психопатов»: «Несомненно, в Иванове есть черты, свойственные каждому из нас, но они набросаны, скорее нагромождены друг на друга без чувства меры, без руководящей идеи, поспешно, скомканно, слишком выпукло, а потому и неправдиво. <...> Ни прекрасный язык пьесы, ни отделанные места, полные искреннего таланта, ни, наконец, печать ума, свежего, смелого, молодого, лежащая на этом произведении и спасшая его от полного фиаско, — не могут дать зрителю главного наслаждения — наслаждения правдой. Ее нет в пьесе». Лишь «мелкие сцены, не относящиеся прямо к интриге, почти все бесспорно художественны и напоминают собой те мелкие рассказы, которыми г. Чехов владеет с мастерством». Кольцов <В. А. Тимашев-Беринг?>. Ум и правда. — «Гражданин», № 54.

 А. Лейкин пишет Ч. из Петербурга о распродаже «Пестрых рассказов» (издание журнала «Осколки»): «Книга Ваша покупается и покупается. На днях вместе с моими книгами взяли 100 экземпляров “Пестрых рассказов” и “Московские ведомости” для продажи на станциях железных дорог...». Недоумевает: «От Л. И. Пальмина я получил известие, что Вы на масляной захворали и отправились в Бабкино. Что с Вами? Неужели опять кровохарканье? Да Вам бы обратиться к Захарьину? <...> Пальмин пишет мне про Вас удивительные вещи. Пишет, что Вы хандрите и бросили писать из-за того только, что боитесь при многописании сойти с ума. <...> Впрочем, мне даже не верится, что Вы сказывали Пальмину такие опасения». Просит у Ч. «портрет, разумеется, с факсимиле...». Ч. ответил 24 февраля. РГБ.

Н. А. Лейкин во втором письме отвечает Ч. на его письмо от 21 февраля. Пишет по поводу постановки «Иванова»: «Он принес куда бы больше, если бы пьеса была поставлена в начале сезона. “Иванов” имел несомненный успех. О нем говорили, да и посейчас говорят. Он очень понравился литературной братии (литературной, а не журналистам), не причастной к сцене, то есть не драматическим писателям. Старые же драматических дел мастера, видя в Вас соперника, ругают “Иванова”. Из драматургов восторгается один Щеглов. Ругают и актеры. И знаете за что? За то, что будто бы Вы умышленно урезали у них эффекты при так называемых “уходах”».

«чьи-то стихи» с приложенной к ним визитной карточкой Чехова. «Автор пишет, что был у Вас, читал Вам стихи, Вы одобрили их и посоветовали послать в “Осколки” с Вашей карточкой. Я прочел стихи — и они решительно ничего не выражают. <...> Стихи Вашего протеже переправил в Москву, ибо была приложена почтовая марка». Рассказывает о прошедших выборах в «Русское литературное общество»: «Баллотировались я, Вагнер (Кот- Мурлыка), Фидлер-переводчик <...>, затем Бердяев и Леман. Бердяева и Лемана забаллотировали. В понедельник я был в заседании. Боже, какая тощища! Мережковский часа два дошкуривал поэмой-драмой». РГБ.

 А. Лейкину на письмо от 23 февраля. Опровергает слухи о своей «хандре» и болезни: «О хандре не может быть и речи, так как я весел больше, чем нужно. Денег у меня достаточно, весна скоро, состояние духа отменное. Работаю много, ибо спешу покончить с работой непременно к апрелю, так как в этом месяце рассчитываю выехать на юг». Посылает фотографию, где он «чернее и серьезнее, чем есть на самом деле». Письма, III, 164—165.

 А. Лейкин отправляет Ч. две своих книги с дарственными надписями: «Деревенская аристократия. Очерки». СПб., 1889; «Кум-пожарный. Шуточные сценки в одном действии». СПб., 1888.  251; письма Лейкина к Ч. от 23 и 26 февраля.

 П. Чехов отвечает на письмо Ч. от 21 февраля: «В Конторе театров, по казенному обычаю, твои Ивановы и Медведи еще в книги не разнесены и итоги им не подведены. За ассигновками приказано являться не ранее 28 февраля. <...> Из твоих денег я вычту сумму, потребную на нотариальную копию с доверенности, данной мне тобою на сей предмет». «Из этих же денег я возьму на пересылку тебе 5 экз. “Сумерек” Ан. Н. Чехова на переплете». «Будешь покупать хутор — купи и мне часть». Ч. ответил 25 февраля.  Чехова, с. 224—225.

25 февраля. Отвечает Ал. П. Чехову на письмо от 24 февраля, просит проследить, чтобы книга «В сумерках» с опечаткой на переплете (Ан. Н. Чехов) ни в каком случае «не могла быть продаваема». «Если строки насчет хутора написаны серьезно, а не между прочим, то напиши, что именно тебе нужно...» Сообщает о замужестве К. М. Чеховой и горничной Ольги (Гороховой).

Сообщение о сыгранном 19 февраля в театре Корша «Медведе»: «Героями спектакля явились: г-жа Рыбчинская (ее очень хорошо приняли в “Медведе” г. Чехова) и гг. Соловцов и Ленский». <А. П. Лукин>. Московские письма. — «Новости и Биржевая газета», № 55. Подпись: XII.

«Медведь» упомянуто в отчете А. Д. Курепина об итогах закончившегося сезона в театре Корша, где было поставлено до 45 новых пьес: «Из новых наиболее успех имел “Медведь” г. Чехова, шедший до 20 раз».  К-ин. Московский фельетон. — НВ, № 4667.

 А. Александрову. См. 26 февраля.

26 февраля. «Петербургской газете» (№ 55): «Г-н Чехов, пьеса которого “Иванов” имела такой огромный успех, пользовался успехом и в Москве. Его пьеса “Медведь” имела наибольший успех в театре г. Корша и прошла 20 раз».

 Бегичева (б/д) с просьбой оказать денежную помощь.

Н. А. Лейкин отвечает Ч. на письмо 24 февраля и сообщает, что «сегодня получил» его портрет, и «сто раз» благодарит за присылку. «Портрет очень схожий и если есть недостаток, так это тот, что Вы на нем сидите и глядите орлом, но это недостаток всех фотографий. Портрет Ваш был доставлен в то время, когда у меня сидел тот доктор Афанасьев, ассистент Боткина, которого Вы когда-то видели у меня. По рассмотрении портрета, заговорили об “Иванове”, и Афанасьев, уверяющий меня, что характер Лебедевой (дочери) мог написать только врач, прочел мне целую лекцию о особой форме душевной болезни, где девушки влюбляются не только в таких вахлаков, как Иванов, в исполнении Давыдова, но даже чуть не в уродов. Форма этого нервного расстройства, по его словам, замечена проф. Шарко и им описана». Радуется, что пальминское сообщение о недугах Ч. оказалось неверным. Предлагает совершить вместе «поездку на Север»: «Если на Белое море считаете далеко, то погуляем хотя по Ладожскому и Онежскому озеру». РГБ.

Н. И. Константинов пишет Ч. из Петербурга: «Так как мне предложено поместить в одном из немецких журналов некоторые из Ваших рассказов в переводе на немецкий язык, то имею честь покорнейше просить Вас дать разрешение на это. В случае Вашего согласия я войду в соглашение с какой-нибудь редакцией и сообщу Вам о результатах». РГБ.

«Письмо было переслано Ч. братом Александром Павловичем, который в объяснение сослался на ошибочные сведения, помещенные в «Календаре писателей» (см. 22 января). «Кому из нас двух писано — приходится узнавать только распечатывая».

 П. Чехов сообщает, что в случае покупки «хутора» готов ежемесячно высылать 50 руб. «Как-нибудь напишу тебе о новой комбинации достать Косому <Н. П. Чехову> паспорт. Но это пахнет законным заточением в темнице за воинство».  Чехова, с. 225—226.

28 февраля.  М. Кондратьеву и просит выслать счет на получение гонорара за свои пьесы, шедшие на сценах частных театров. См. 4 марта. Письма, III, 166.

Отосланы А. А. Майкову 4 марта».  2097, 2, 1021.

 А. Гайдебуров в письме из Петербурга от имени комитета Литературного фонда («Общество для пособия нуждающимся литераторам и ученым») просит принять участие в литературно-музыкальном вечере, на который приглашаются также Г. И. Успенский, Н. К. Михайловский, О. А. Шапир, С. А. Андреевский, К. М. Фофанов. В случае согласия просит выслать текст избранной «пьески» — «минут на 15—20». Ч. ответил 6 марта. РГБ.

П. А. Сергеенко пишет Ч. из Одессы: «С радостным чувством и даже с некоторой гордостью следил за твоим успехом в литературе. Твое быстрое и почти триумфальное шествие тем более радовало меня, что при этом я испытывал и личное удовольствие сознания своей критической непогрешимости. Не знаю, попадалась ли тебе моя критическая заметка, написанная года полтора тому назад, в которой я предсказывал тебе «трон на Парнасе» на условиях, от обязательности которых и ныне не отказываюсь: если ты не попадешь в литературную кабалу и будешь писать с “расстановкой”. На правах товарищества скажу тебе прямо, что не только публика еще не раскусила тебя вполне, но и ты сам не знаешь твоего таланта, иначе не обращался бы с этим драгоценным даром божиим так расточительно».

«В провинции, где мне приходилось быть, после Надсона (которого, не ведаю почему, проглатывают теперь) ты самый популярный из новых писателей. Но молодежь на тебя пока не наклевывается. И это понятно. Как ни симпатична наша молодежь, а в деле искусства это совершенно отпетый народ. К нему без “начинки” и всякой чертовщины лучше и не подходи. С этим мирились все большие таланты, и тебе надо примириться. Публицистика всосалась в кровь нашей молодежи, вероятно, вместе с материнским молоком».

«Недавно в одном большом обществе был продолжительный разговор по поводу твоей комедии “Иванов” и слова “жидовка” в каком-то акте. Спорили лица, видевшие твою пьесу, которая, говорят, “производит впечатление”. Ты очень бы меня разодолжил, буде сие возможно, приславши мне твою пиесу, ». Обращается с просьбой «пристроить где-нибудь» приложенные к письму его стихотворения. Ч. ответил 6 марта. Записки ГБЛ, вып. VIII, с. 59—60.

 П. Чехов высылает телеграфом деньги — гонорар за спектакли в Александринском театре («Иванов» — 5 раз, «Медведь» — 2 раза) с приложением векселя, выданного банкирской конторой Г. Г. Волкова, на 996 р. 90 к.  Чехова, с. 227.

Конец февраля. Гонорар Ч. за спектакли 1888—1889 гг. в театре Корша выписан по авторскому счету: «Чехову — 150 р. 60 к.»  А. Корша с 1 марта 1888 по 26 февраля 1889 г.» — ГЦТМ, ф. 123, 22—53, л. 102.

 М. Свободин.

М. П. Чехова вспоминала впоследствии: «В конце февраля, будучи в Москве, Свободин заходил к нам на Садовую Кудринскую. Тогда я с ним и познакомилась».  84.

М. П. Чехов записал в дневнике 1 марта: «Познакомился с актером Свободиным».

Покупает новый письменный стол. Письма, III, с. 168.

 П. Чехов в письме к Г. М. Чехову 12 марта: «Антоша купил себе прелестный письменный стол в кабинет и роскошный ореховый стол в столовую, персон на 15». ГЛМ, ОФ 3640/13; Ю. К. Авдеев. В чеховском Мелихове. М., 1984, с. 77.

 П. Чехова, справляется о нем в письме (неизв.) к А. А. Ипатьевой (Гольден).

 А. Ипатьева (Гольден) пишет Ч. (письмо б/д): «Только что вернулась в Москву, нашла Ваше письмо и спешу ответить. Николая Павловича я не видала сама давно, так как была в отъезде целую неделю, и если увижу, с удовольствием передам Ваше поручение». РГБ.

 П. Чехов относил начало своего заболевания ко времени после масленицы (17—18 февраля). «В один прекрасный день с 5-ти час. начались ознобы и продолжались до середины первой недели поста <ок. 1 марта>». Письмо к Александру Викторовичу (б/д от конца мая). — РГБ.

 Я. Чеховой: «Две недели назад я сильно простудился: меня трясла лихорадка и отчаянно болел бок. Теперь же, благодаря хинину и разным мазям, я выздоровел...». РГБ.